Карелин поерзал на краю стола, и тот заскрипел.
- Как только сможешь, - продолжал он, - приступай к делу. Спроси его, приносит ли он нам важную для времени информацию.
Беликов вышел из здания через черный ход. Дождь прекратился, оставив мокрые тротуары и свежий воздух, обычный смоговой саван был смыт ночными дождями.
Беликов почти верил, что ничего из этого не сработает. Но он этого не сказал. Он просто соглашался со всем, как будто покупался на это, как будто верил. Атеист среди верующих, держащий свои сомнения при себе.
Он прошел по улице Хаджибайли и на проспекте Бакиханова взял первое попавшееся такси и направил его на юг, по улице Самада Вургуна. Затем водитель проехал по улице Хагани мимо театра Русской драмы. Район парка был уже рядом.
Сама Хагани была оживленной улицей. Несмотря на то, что улица не была широкой, она была плотно забита зданиями, пешеходами и автомобилями бампер к бамперу. Продвижение было медленным и медленным, но Беликов ничего не замечал. Квартал за кварталом он наблюдал за уличным движением и переполненными тротуарами, не видя их, его воображение затмевало физическое зрение.
Ему было наплевать, что скажет Карелин; Марина была в большой опасности. Заверения Льва Андреевича ничего для него не значили. На самом деле, он был взбешен тем, что Карелин даже попытался преуменьшить серьезный риск в ситуации с Мариной.
На главных перекрестках продавцы газет пробирались по рядам остановившихся машин, чтобы продать утренние газеты. Лотерейные торговцы делали то же самое, как и случайные продавцы ярких пластиковых игрушек, которые болтались на палочках и трепетали на ветру.
Внезапно у окна Беликова появился маленький мальчик с газетой со стандартными кричащими заголовками на первой полосе, его настойчивые мольбы становились все быстрее по мере того, как движение перед ними начинало двигаться. Мальчик положил газету на оконную раму так, чтобы она заполнила все пространство, и двинулся вместе с такси, когда оно тронулось.
Водитель крикнул ему, чтобы он убирался, и вдруг что-то вылетело из газеты, ударило Юрия в бок и упало на сиденье рядом с ним. А затем мальчик исчез, когда такси ускорилось в потоке машин.
В следующие несколько секунд мозг Беликова работал в отрывистых неподвижных рамках: предмет был маленьким и черным. Это была бомба. Какая-то бомба. Он практически сидел на ней. В его сознании взрыв поднял такси с улицы огненным шаром. Он схватился за предмет. Выбросить его немедленно.
А потом зазвонил телефон, он хлопнул по нему, и телефон зазвонил снова. Он посмотрел на сотовый телефон. Его сердце остановилось. Начатый. Остановившийся. Начатый. Звон сотового телефона. Звенящий. Ошеломленный, он поднял трубку. Он посмотрел на нее, когда она зазвонила в четвертый раз. Он открыл ее, поднес к уху и поздоровался.