−Где она живет?
Беликов покачал головой.
−Нет, не могу сказать.
Сабитов не шелохнулся. Оба сидели в медном полумраке и смотрели на него. Они не смотрели друг на друга и не обменивались никакими замеченными Беликовым словами, и все же ему казалось, что они оба взвешивают его ответ на одной шкале, используя одни и те же критерии, чтобы найти его достойным... или нет.
Клочок бумаги в кармане джинсов горел у него в паху, как угольки.
- Ты уверен, что он имел в виду именно это?- спросил Фархадов.
- Я сказал, что думаю, что он имел в виду именно это. У меня не было причин думать иначе. Он прожил недостаточно долго, чтобы я мог быть уверен.
Они ничего больше не сказали, наблюдая за ним в тишине. Беликов испугался. Внезапно то немногое мужество, которое он сумел собрать воедино, ускользнуло. Это контрабандная сделка, напомнил он себе. Контрабандная сделка. Просто контрабандная сделка. Терроризм не обсуждается.
- Смотри, - наконец собрался он. - Если это больше не то, чего ты хочешь, тогда ладно. Мне тоже не очень комфортно быть на грани твоих гребаных сделок с наркотиками. Просто помни, твои люди пришли ко мне. Все было не наоборот. Я не собираюсь лезть в ваши дела. Я могу даже сейчас уйти. Попросту уйти.
Беликов слышал, как кто-то бежит.
Он ждал реакции Фархадова, но тот сидел, как сфинкс, красивый сфинкс, сфинкс с кровью на губах, с мертвыми душами, висевшими на шее, как ожерелье из увядших жизней. Беликов вспомнил абзацы, написанные о нем Евгением, что-то вроде свободного стиха о человеке, который был вполне симпатичным, человеком, недостойным собственной личности.
−Как давно вы были в Москве? − Спросил Фархадов.
Вопрос ошеломил Беликова. Вот ужас. Внезапно его затошнило. Он понял, что Фархадов знает. Юрия не собирались выводить отсюда живым. И тут он так же внезапно вспомнил: Москва была некоторое время и домом Евгения, и городом самых нежных воспоминаний Гасана, его безмятежными студенческими днями до того, как мир стал жестоким по отношению к нему.
Евгений писал, что Фархадов любил вспоминать об этом, о мелочах, которые он помнил, о переулках, об Арбате, барах в том районе, кинотеатрах, кафе, книжных магазинах. Подробности. Мелочи памяти, мелочи, по которым скучаешь и тоскуешь, которые становятся все больше и больше по мере того, как время отталкивает их все дальше и дальше.
−Три месяца, примерно,− спокойно сказал Юрий.
- Весна, - сказал Фархадов, и его голос смягчился. - Это хорошее время.
Еще одна пауза, потом он сказал:
−У меня была подруга, чья семья владела домом на берегу реки. Медвежьи Озера.