Беликов повернулся, положив одну ногу на кровать, а другую на пол. Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать то, что казалось таким далеким.
В полумраке стареющего гостиничного номера, мебель которого источала запахи десятилетий скоротечной жизни, стены которого хранили тайны бесчисленных биографий, он рассказывал Марине все, что мог вспомнить - и концентрировался, чтобы запомнить каждую деталь - а она сидела на кровати и слушала.
Он был взволнован тем, как много деталей он мог вспомнить, как ярко он мог пережить шок, страх и панику. Он не только помнил факты в деталях, но и испытывал все эмоции, которые сопровождали эти факты. Назвать это разбором вряд ли стоило.
Когда он закончил, она немного подождала, прежде чем задать свой первый вопрос. Она ждала достаточно долго, чтобы он услышал звуки улицы, доносящиеся до окна, достаточно долго, чтобы он понял, что начался дождь, тихий, тихий.
-- Мне показалось, - сказала она, - что незадолго до того, как его застрелили, что-то случилось. Мурад сказал, что нашел женщину, у которой было то, что хотел Евгений. Ты сказал: "о?" И после небольшой паузы ты спросил... И снова тишина ... а потом выстрелы.
Беликов вернулся к тому моменту, вспомнив секунды до того, как девушка выхватила пистолет.
- Вот дерьмо, - сказал он, откинулся на спинку кровати и сунул руку в карман. Он нащупал листок бумаги и вытащил его.
-Это, - сказал он, - он дал мне это.
Прежде чем он успел среагировать, она выхватила листок бумаги из его руки и включила лампу на ночном столике. Она склонилась над бумагой, подняв голову к свету.
- Это женское имя, - сказала она, выключая лампу и снова погружая комнату в бледное сияние. - Пинар Озтюрк. Ее фамилия турецкая. Думаю, он говорил о женщине.
Она встала вполоборота к нему и остановилась, глядя в окно на улицу. Беликов посмотрел сквозь вялые занавески и увидел бледный свет, отражавшийся от дождя.
Теперь каждое такое молчание причиняло ему боль. Он никогда не забывал о полете времени, о том, как оно проносится сквозь темные часы, толкая его к следующей встрече с Гасаном Фархадовым.
- Смотри, - сказал он. - Фархадов ждет, когда я к нему вернусь.
- Я знаю, - почти огрызнулась она. Она вернулась к окну, немного отодвинулась и прислонилась плечом и бедром к стене. Теперь Юрий видел только ее лицо в ледяном свете. Она смотрела вниз на кафе через улицу.
- Я собираюсь снова позвонить Карелину, - сказала она, поворачиваясь к нему. - У них есть документы Мурада, и он послал людей Мандрыкина обыскать его дом. Мне нужно дать ему и это имя, чтобы люди Мандрыкина могли проверить его.