— Что с ней случилось? — спросила моя спутница у хозяина дома.
— Ничего страшного, — невинно улыбнулся тот. — Капризная баба не хотела слушаться, и пришлось поучить ее уму разуму, — он обвел рукой накрытый стол. — Давайте кушать.
— Я не стану здесь есть, — во всеуслышание и с явной язвительностью тут же заявила Катерина.
— Чего так? — брови Генерала взлетели вверх.
— Я не стану есть в доме, где бьют женщин, — заявила она, доставая из–под стола готовый к бою Кедр.
Правильно расценила место действия. С длинным РПК тут быстро не развернешься. Пока будешь его хватать, приводить в боевую готовность да занимать позицию случится, может всякое. А Кедр мал, поворотист и достаточно тих для стрельбы в закрытом пространстве. Вот только с чего она начала это? Я понимаю, что женщин бить плохо, но зачем обострять ситуацию сейчас? Все это может плохо кончится.
— Катюша притормози мы тут чужие и не вправе учить хозяев, — попробовал сгладить ситуацию.
— Не хочу я тормозить. Мы уходим, — она посмотрела на меня. — Или я ухожу одна. Немедленно.
Я даже дар речи на секунду потерял и сидел, раскрыв рот.
— Парни! — гаркнул во все горло Генерал и вытащил из–под стола ПМ. — Дернитесь, стреляю, — сказал он, направляя ствол пистолета на меня.
В это же время, работая слаженно и вполне грамотно, в дом вбежали мужики. Двое встали по бокам от двери в комнату, направив на нас оружие, а третий, поднырнув под стволами их автоматов, пробежал в другой конец комнаты и занял позицию там.
— Это что такое? — спросил я, в принципе уже понимая, что ничего хорошего для нас не происходит.
— Ну не получилось по–тихому, так не получилось, — главный поднялся, нависая над столом. При этом дна его рука с оружием по–прежнему была направлена на меня. — Не хотите кушать, так не кушайте. Стволы на стол, вместе с руками иначе мы с парнями вас мигом нашпигуем свинцом, — он недобро ухмылялся.
Получилось это так, точно какой–то злобный зверь скалился, а не человек улыбался. Даже если я начну улыбаться со своими клыками, подобного эффекта не получится. Ну, по крайней мере, я так думаю.
Теперь стало совсем неважно, что двигало Катериной. Главное она помогла нам избежать тихого пленения. В еде наверняка что–то было и это что–то должно было нас усыпить. В голове сразу возникло соображение, что сдаваться, точно не стоит. Это однозначная смерть или может быть рабство что, наверное, хуже. Для советского человека воспитанного в духе свободы, равенства и братства, рабство однозначно еще худший вариант. Хотя из рабства можно попробовать сбежать. Но будет ли такая возможность? Улей это даже не Африка с ее полудикими племенами. Возможно, тут встречаются нравы и похуже тех, что доводилось видеть там.