Монстр, радостно клекоча и продолжая свою игру, потянулся ко мне лапами как ребенок ручками к леденцу. Он не прыгнул, не ринулся, а именно потянулся, словно хотел прижать меня как родного, а не убить. Может он добивался, что бы я побежал, закричал или еще чего–то одному ему известного, но я не побежал. Полоснул по лапе выхваченным ножом и располосовал ее. Лотерейщик переросток обиделся, но снова не убил меня. Вторая его лапа обрушилась на меня, так что не успел даже среагировать, и опрокинула с нехорошим треском. Показалось, что сломана рука, но я сумел ею прикрыться в отчаянной попытке защититься. Здоровая рука сама без помощи мозга шарила по земле в поисках неизвестно чего. Можно было прощаться с жизнью, а жить хотелось как ни когда. Хотелось жить каждой клеточкой собственного тела и каждым уголком мозга.
Раздался тихий электрический треск. Такой, только гораздо громче можно услышать от самого обычного электрошокера. Я почувствовал слабенький удар током, но сразу, словно во все тело. Из руки, которой я закрылся, из раскрытой ладони и с кончиков ее пальцев, ударило сразу шесть извивающихся молний. Самая толстая била из центра ладони, а из пальцев били по тоньше, но все они ударили в нависающего надо мной монстра. Он задергался, места, где молнии били в тело, задымились. Чудовище с тихим всхлипом упало на газон, а я ощутил такую слабость, что понял вот прямо сейчас встать не смогу и не уйду даже от самого медленного пустыша. Еще страстно захотелось хлебнуть добрый глоток живца.
— Что это было? — с болью, но и восхищенно сказала подруга.
— Ты живая, — выдохнул, облегченно снимая с пояса фляжку.
— И вроде даже целая, — она поднялась на ноги, морщась от боли.
— Ну, раз целая поройся в нем, — кивнул на лотерейщика переростка.
Катя пошла к убитому непонятной силой телу, дав мне пару мгновений подумать над тем, как я смог сделать подобное. Все очень походило на силу из зарубежного фильма. Там плохиши ситхи били подобной штукой выдуманных светлых паладинов названных джедаями.
— Я что теперь ситх? — тихо подумал вслух.
— Я тоже подумала об этом фильме, — высказалась ковырявшаяся в затылке Катюша. — Сможешь еще так? — поинтересовалась она.
— Не уверен, что могу этим управлять, и чувствую себя как выжатый лимон, — покачал головой.
— Идти хоть сможешь? — забеспокоилась девушка.
— Да куда я денусь, — усмехнулся невесело.
— Две виноградины, — девушка закончила с затылочным мешком и посмотрела на меня пристально. — Ты знаешь, я, кажется, знаю, что это с тобой такое было.
— И что же? Просвети, — чувствуя себя столетним дедом поднялся.