Бессонница и невралгия.
Сплошные ливни, ветер, тьма.
Пусть любят Вас теперь другие
И счастливо идут с ума.
Мой сигаретный облак легкий
Плывет в промозглое окно.
И затемнения — не в легких,
А в бытии — оно больно.
Троллейбус первый и последний
Скользит, не вывезет на свет.
И нету в мире безбилетней
Меня, и сокрушенней нет.
Доверяйте любимых разлуке,
И печали, и боли любой,
Обнимайте незримые руки,
Пламя тихое рядом с собой,
Отпускайте их в вечное горе,
Не зовите из дали и тьмы:
На космическом черном просторе
Никогда не увидимся мы.
Млечной россыпью стынет дорога.
Так дано — между вспышек и льдин
Человеку со смертью и с Богом
Оставаться один на один.
Все в пространство межзвездное канет —
И любовь, и плохие стихи,
Кисть акации белой в стакане,
Драгоценный глоток чепухи.
Ах, фанерный чемоданчик
Бедной памяти моей!
Вот бумага снова клянчит:
О печали прежних дней,
О прекрасном-незабвенном
Почему б не рассказать
Безвозбранно, откровенно —
Узелок не завязать?
Правда, столько накопилось
Драгоценного старья! —
В две ладони уместилась
Жизнь бесценная моя,
Все сокровища былые,
Все, что жило, жгло, ушло,
Что мое в года иные
Сердце ранило светло.
Хлам особенно заманчив
В эти дни зимы, тоски.
Ах, фанерный чемоданчик,
Жестяные уголки…
Просто прошлое, одно из многих —
Не из чего вышибить слезу.
Ухожу по облачной дороге
На небесном голубом глазу.
Синь да синь над баней и сараем,
Сладко пахнет прелый перегной.
Не печалься, я не умираю,
Это все случилось не со мной.
Не вини ни Бога, ни кого-то,
И себя — не надо, не хочу.
Там, где чертят белым самолеты,
Там и я сегодня полечу.
Промелькну — и облаком растаю,
Пухом на крыжовник опаду.
Ягоду попробуй — золотая
В августовском утреннем саду.
Поймай мне сверчка, Кавабата,
Вот просто — в руках подержать!
Поймай насекомого брата,
Поэта — и лапки дрожат.
Не бойся, я мучить не стану,
Не стану тиранить его —
Хочу я понять, как предстану
Пред ликом Творца моего,
В ладонях Его осторожных
И бережных тихо замру…
Потом — затрещу бестревожно.
Потом — никогда не умру.
Из динамиков — хрип кабацкий,
Предотъездная суета.
Расстаемся мы по-дурацки,
Да и встретились мы не так.
Друг мой милый, мой нежный, дальний,
Как мне сладко тебя любить,
Провожать на перрон вокзальный
И коньяк по буфетам пить.
Слез не будет; а будут — сдует
Мокрый ветер, взобьет пальто…
Расскажи, как тебя целуют.
Я сама догадаюсь, кто.