Один из рыцарей окликнул паломника:
— Друг, подбери–ка свой плащ да сойди в воду и перенеси королеву, если не боишься упасть. Я вижу, ты очень немощен.
Тот взял королеву на руки. Она сказала ему тихо: «Милый!» А потом так же тихо: «Упади на песок!»
Достигнув берега, он споткнулся и упал, крепко обнимая королеву. Рыцари хотели накинуться на бедняка.
-— Оставьте его, — сказала им королева, — он, видно, ослабел от долгого паломничества.
Помолившись Богу, Изольда сняла драгоценности с рук и шеи и раздала их нищим, скинула свою пурпурную мантию, другую одежду и оставила на теле только тунику без рукавов. Дрожа, протянула она руки вперед и сказала:
— Ни один человек, рожденный от женщины, не держал меня в своих объятиях, кроме Марка, моего повелителя, да еще этого бедного паломника, который только что упал на ваших глазах. Пусть же Господь явит свой правый суд!
Бледная, она приблизилась к костру. Все молчали. Железо было накалено. Она погрузила свои обнаженные руки в уголья, схватила железную полосу, прошла десять шагов, неся ее, потом отбросила железо и простерла крестообразно руки. И все увидели, что ладони ее здоровы. Тогда из всех уст поднялся благодарственный возглас к Господу.
Когда, войдя в хижину лесника Орри, Тристан отбросил свой посох и снял паломнический плащ, он ясно понял в своем сердце, что настал час сдержать данную королю Марку клятву и удалиться из корнуэльской земли. Чего он еще медлит? Королева оправдалась, король ее боготворит и почитает, Артур возьмет ее под свою защиту в случае клеветы, и отныне зло не восторжествует над ней. К чему дольше блуждать по окрестностям Тинтагеля? Тристан попрощался с лесником, приютившим его, и сказал Горвеналу:
— Дорогой мой наставник, наступил час отправиться в далекий путь. Мы поедем в Уэльс.
Ночью, печальные, они пустились в путь. Дорога пролегала мимо сада, окруженного частоколом, где когда–то Тристан поджидал свою возлюбленную. Ночь стояла ясная. На повороте дороги недалеко от изгороди он увидел могучий ствол высокой сосны, выделявшийся на лунном небе.
— Обожди меня у ближайшего леса, дорогой наставник, я скоро вернусь.
— Куда идешь ты? Безумец, ты без устали ищешь смерти!
Но Тристан уверенным прыжком уже перескочил через частокол. Он подошел к высокой сосне близ водоема из белого мрамора. К чему бросать теперь в воду искусно нарезанные стружки? Изольда больше не придет! Легкими, осторожными шагами отважился он приблизиться к замку.
А в покоях бодрствовала Изольда. Внезапно в открытое окно влетели трели соловья. Изольда печально слушала его пение, зачаровывавшее ночь. И вдруг она поняла: «О, это Тристан! Так в лесу Моруа он подражал певчим птицам, чтобы повеселить меня. Он уезжает, и это его последнее «прости»! Как он печалуется! Таков соловей, когда на исходе лета он прощается с ним в великой печали. Никогда более, дорогой, не услышу я твоего голоса! Но ты меня зовешь, и я иду!»