— И в самом деле… — пробормотала Камилла, — но почему именно сейчас решила снова заговорить об этом?
— Да из-за брата. Из-за чего же еще?
— Да? — тревожно выдохнула подруга, — и где твой брат сейчас? Почему из-за него твоя мама переживает?
Если даже родная мать в таком состоянии, едва сынуля приехал, то что дальше будет? Не зря она переживала!
— Мил, — серьезно поглядела на нее Воробьева, только подтверждая опасения, — ты это… Брат у меня специфический, хотела предупредить, чтоб ты сильно не волновалась. Ты никому не говори, что мы с ним «одной крови», ладно? Я его уже просила, и тебе говорю.
Камилла замерла, стискивая ладонями край скамейки. Выходит, он настолько ужасен, что даже Тонька его боялась признавать братом?..
— Я поняла, — ломким голосом отозвалась девушка, — а где сейчас твой брат?
— Не знаю, — таким же тоном произнесла Тоня, — где-то в универе. А ты сама, чего такая бледная, Мил? Глазищи-то какие огромные, будто черта увидела. Опять во что-то вляпалась, пока меня не было?
— Тонь, мне конец, — несчастно вздохнула Камилла, — в этот раз, наверное, точно конец…
— Рассказывай, — велела Воробьева, звякнув пряжками своего рюкзака, который устроила на краю скамейки.
— Я одному богатею айфон сломала, — на выдохе пробормотала Камилла, — нечаянно, честное слово. Я такая невезучая, Тонь.
— Так, погоди, — твердо остановила ее всхлипывания подруга, — давай по порядку. Как сломала? Когда сломала?
— Вчера, когда домой шла, — Камилла пододвинулась к ней, удобнее устраиваясь на длинной скамье, — я поскользнулась и толкнула его. Телефон в лужу упал.
Она несчастно поджала губы.
— И? Дальше? — потребовала Тоня.
— Этот парень нашел меня, представляешь? Он в нашем универе учится, Тонь. Больше того — в нашей группе! Представляешь, какое совпадение? — глаза девушки распахнулись еще шире от волнения.
— Да кто это из наших? Ни у кого «яблока» точно нет. Говори, кто из них? И что, этот гад тебя запугивал? — нахмурилась Воробьева, — если хоть пальцем тронет, я ему все ребра пересчитаю, я ему шею сверну, этому козлу…
— Ты погоди, погоди, Тонь, — еще больше ожившего снеговика, Камилла испугалась вида своей мрачной подруги, — он не из наших, только перевелся. Мало ли кто такой. И родители у него могут быть о-го-го. Вдруг в универ явятся на разборки? Или отцу скажут. Или еще хуже — маме…
— Деньги с тебя требовал? — не поддалась Тоня.
— Говорил, что должна буду отремонтировать, если не соглашусь помочь ему.
— Чего? — недоверчиво пододвинулась Воробьева, поднимая с пола упавший рюкзак, — с чем это помочь? Что за дела?