Динка смутилась и почувствовала, как запылали уши.
— С чего вы решили…
— Так я его знаю двадцать восемь лет, солнышко! — улыбнулась женщина. — Ты первая, кого он сюда привез, если не считать той стервы. А ее-то он сразу в гостиницу отправил, лишь только она тут свои перья распустила.
— Лана? — чужим голосом спросила Динка.
— Лана, — презрительно хмыкнула Елизавета, — какая она Лана? Светлана она, Светка и есть. Я ей говорю, Светочка, пойдем на стол накроем, мужиков наших кормить, а она морду скривила, маникюр видите ли у нее. И говорит, я вам не Светочка, а Лана, будьте любезны меня так называть. А Максим за дверью стоял, услышал. За шкирку взял, в машину вкинул и в гостиницу отвез, а сам к нам вернулся. На следующий день Алана попросил, тот ей на поезд билеты купил и деньги передал. Я сначала распереживалась, что они из-за меня поссорились, а Максим меня давай утешать, не переживайте, говорит, тетечка Лизочка, вы моя родня, а она мне чужая. Простите, говорит, что я сюда ее привез. И с тех пор один приезжал, я тебя сегодня как увидела, чуть не расплакалась. Такая девочка золотая! Ты только не говори, что я тебе за эту стерву Лану рассказала, а то он сердиться будет.
У Динки и уши, и щеки горели огнем.
— Мы недолго встречаемся, — пробормотала она, — еще никто не знает, как там будет дальше.
— Ой, деточка, — покачала головой тетя Лиза, — я же не слепая, вижу, как он на тебя смотрит. Я никогда еще не видела своего племянника влюбленным.
В подтверждение этих слов на террасу ввалились Максим с Аланом, шумные и голодные. Динка поднялась, чтобы помочь Елизавете и начала убирать чашки, но тут же оказалась в плотном коконе объятий, ее разве что на руки не подхватили. Вот тут Динка и поняла, до чего она доигралась, Макс решил отыграть спектакль по полной программе.
Он не отлипал от нее ни на минуту, его руки постоянно тянули ее, обнимали, гладили волосы, прикасались то к плечам, то к талии, то к лицу. Динка сбежала мыть посуду, чтобы перевести дух, но Макс нашел ее и там, приклеился намертво, обхватив со спины и слушал рассказ тетки о каких-то неизвестных ей соседях Акимовых.
Динка, закусив губу, слушала стук его сердца, чувствовала губы на своей шее, висках, затылке и отчаянно пыталась противиться будоражащему действию его рук, и это было просто невыносимо. Потому что не было правдой.
К вечеру мужчины засобирались на рыбалку.
— Пойдем к морю, прогуляемся, — позвала тетка Динку, — мы уже все приготовили.
Динка согласно кивнула, Максим наконец-то отлип от нее и ушел помогать дядьке с братом. Когда они с Елизаветой вышли на берег, он стоял в закатанных джинсах по колени в воде возле лодки и о чем-то переговаривался с Аланом.