Когда перешли к чаю, она снова вызвалась помочь. Парни многозначительно переглянулись, Алан ушел в дом.
— Диночка, детка, захвати мед, я забыла принести, — попросила Лиза. Динка вышла в кухню, а когда вернулась, так и застыла возле порога с пиалой меда. В руках у Максима была гитара, он подкручивал колышки и бренчал по струнам, прислушиваясь к звучанию. Увидев Динку, он громогласно объявил:
— Концерт по заявкам радиослушателей, — и довольно ей подмигнул.
— Максим, ты что, поешь? — у нее даже голос пропал от удивления, одно сипение вырвалось.
— Нет. Поет Алан. Если я спою, то Батыр будет полночи выть, и соседи объявят нам войну.
Батыром величали местного алабая, на которого Динка без страха могла смотреть только сквозь пальцы, плотно прижатые к глазам. Видимо, Господь решил, что природной харизмы и фактурной внешности хватит с Домина с головой, раз совсем обделил его голосом.
С первых аккордов она узнала «Отель «Калифорния». У Алана оказался хороший мужской голос с приятным тембром, а Макс играл просто виртуозно. Теперь Динка понимала, что он имел в виду в парке, да что там говорить, нынешняя кавер-версия нравилась ей куда больше оригинала. Хотя объективностью она похвастаться сейчас вряд ли могла.
Максим смотрел ей в глаза, она облокотилась о дверной проем, и так и стояла, не в силах сойти с места. Макс играл для нее, она это знала, а ведь она пошутила о гитаре, когда он объявил, что начинает за ней ухаживать. Сколько лет назад это было?
Елизавета с любовью смотрела на своих парней, Джамиль сидел серьезный, будто вслушивался в смысл. А Динка думала о том, что если бы Максим правда принес ей золотую рыбку, она бы попросила только об одном. Чтобы навсегда исчез Горец вместе с казино, службой безопасности и столичными раскладами. А остался один Максим Домин, сам по себе, в рваных джинсах, с гитарой и главное, с тем бесшабашным мальчишеским взглядом со снимков.
Максим явно соскучился по инструменту, скорее всего, в городе он вообще не играл, вряд ли там кто-то даже догадывался о его увлечении. Горец-гитарист, да, следовало иметь более буйную фантазию, чем у Динки, чтобы представить такое.
Когда они с Аланом завели Nothing else matters «Металлики», Динка поставила пиалу с медом и украдкой облизала пальцы — она так заслушалась, что мед чуть не начал литься на пол. Максим заметил, его взгляд изменился, и он откинул назад голову. Динка представила себе… нет, конечно, она бы не позволила ему облизывать ей пальцы на глазах у его родственников, но знакомая дрожь уже бежала по телу, ей снова пришлось прислониться к дверному косяку.