Древний. Исчезнувший. Он сидел прямо напротив, наслаждаясь ошеломительной реакцией на себя, продолжая молчать, заставляя меня сомневаться в своей разумности.
Я тряхнула головой, сильно зажмурив глаза, но открыв их, едва не взвыла. Он сидел все там же, не исчезнув словно галлюцинация.
В голове мелькали картинки, что я представляла, когда бабушка читала на ночь сказки о драконах. Они были до ужаса реальны, не подкрашенные сладкой ложью, а залитые горькой правдой. Ящеры никогда не были героями сказок, они всегда были злодеями, которые к моему детскому разочарованию чаще всего побеждали. И сейчас, воплощение огня плавящего металл как масло сидело передо мной и ядовито резало ухмылкой воздух.
Теперь все вставало на свои места. Нашлась причина, по которой он не умер в моей постели, выпитый досуха, появилось объяснение его горящих глаз, которые я списывала на свое воображение и наконец, я поняла, зачем ему понадобилась банши и волосы на голове встали дыбом, спускаясь морозом по шее и позвоночнику.
Слишком сильный. Его наказание, бремя, расплата. Они покорили весь мир много веков назад, но их сила губила не только врагов, но и их самих. Никто из ныне живущих и представить не мог, что один дракон жив. И один ли?
Нутро выло, что прямо сейчас будет лучше сжаться до размеров пылинки и, закружившись в вихре сквозняка затеряться среди тысяч других, прячась от этих огненных глаз.
— Это самое точное определение, которое мне давали. — Бархатный, но жесткий голос приукрасился звериным рычанием, что гортанно вибрировало где-то в его горле. Он наклонился в мою сторону, протягивая руку, а я вздрогнула, сжавшись еще сильнее.
Ухмылка исчезла с его губ, а сжатые челюсти говорили о злости, что уже успела пропитать воздух в комнате, едва стоило ему вскипеть.
— Иди. Сюда. — Он говорил медленно, давая мне время подумать и прийти к выводу, что лучшее, что я могу сделать, это броситься к протянутой руке, но взяв себя в руки, я лишь тревожно рассматривая его, поднялась. — Ко мне. — Он, заманивая, двинул пальцами, что угрожали длинными когтями и, дождавшись, когда я вложу в нее руку, вновь вернул меня на свои колени.
Когтистые лапы обхватили меня, прижимая к горячей коже, жадно, по животному, но теперь имея объяснения. Он громко вдыхал запах вокруг, утыкаясь носом то в плечо, то в шею, заканчивая в волосах, шевеля их плавящим дыханием.
— Сними с меня рубашку. Мор-р-рена. — Прорычав мое имя, он поднял глаза, сразу утопив меня в них.
Дрожащими пальцами я боролась с тонкой тканью, но понимая, что проигрываю ей, просто разорвала посередине. Она уже была безнадежно испорчена чешуей на плечах, поэтому моя манипуляция положение не ухудшила. Если можно так сказать. Избавив Великого от мешающей ткани, я с замиранием сердца, обнаружила непробиваемую твердость его тела. Словно кожа превратилась в щетки, защищая владельца. И как я могу бороться с этим чудовищем? Я обломаю и зубы, и когти, рискуя быть порванной на лоскуты еще меньшего размера, чем остатки от моего свадебного платья.