Он с чувством втянул мой сосок в свой горячий рот и, облизнув его языком, вырвал из меня тихий стон, надавливая на грудь, вынуждая опрокинуться и полностью лечь в траву, утопая в ворохе одуванчиков. Аккуратные, но уверенные касания, заставляли кожу покрываться мурашками, которые дрожали под горящим взглядом Великого.
Наслаждаясь моей реакцией на себя, он с похотливой улыбкой заложил мои руки за голову, и вновь опустился к груди, втягивая уже другую острую вершинку, что закаменела в его губах, остро отзываясь на каждое прикосновение.
Расталкивая мои ноги по разные стороны, он вклинился между и уперся твердой эрекцией, что, не смущаясь, натягивала ткань его брюк, демонстрируя дикое желание, которое он и не намеревался скрывать.
— Скажи мне, Морена. — Прошептал он мне на ухо. — Неужели ты недостойна получать ласки законного мужа, терзая себя неразумно неуместным чувством вины?
— Замолчи, прошу. — Выдохнула я, обвивая его пояс ногами. — Просто заткнись.
— Не выйдет, ведьма моя. Ты должна понимать, что это именно я. Тебе не удастся представлять на моем месте кого-то другого, как ты делаешь это обычно. Желай меня, Морена. Только меня.
— Не могу.
— Можешь! Можешь! — Быстро шептал он, тяжело дыша, и стягивал с себя брюки, освобождая каменный член из тесной одежды. — Просто признайся себе, что в твоих фантазиях именно я. Ты же думаешь о нас, верно? Вспоминаешь каждый наш секс.
От его возбужденного голоса в голове все гудело, затягивая плотным непроглядным маревом сквозь которое были видны только его пылающие глаза.
Что-то в тот момент сломалось, и истончившаяся нить терпения с треском лопнула, обжигая державшие ее руки, вытолкнув из моего рта рваное:
— Торос…
Казалось, это свело его с ума и сильный, неудержимый толчок вновь сплел наши тела, заставляя меня выгнуться под его крепким телом, что, не смотря на все произошедшее, все равно пахло листьями дуба и морским воздухом.
Отпустив мои безвольные руки, Великий подхватил меня снизу, сминая ягодицы в новом приступе походи, что погребала нас под собой словно лавина, сошедшая с высоких гор.
— Скажи! — Прорычал он, с новой силой вдалбливаясь в меня, насаживая на свой член, словно бабочку на иголку.
— Торос… — Я неуверенно искала его лицо руками, желая ощущать подушечками пальцев каждую частичку его кожи, каждый трещинку и морщинку. Он позволял, млея от удовольствия от моих неловких прикосновений, вжимаясь в мое тело как в последний раз. Прикрывая веки с черными ресницами, что словно острые пики обрамляли его пылающие древним огнем глаза.