— Я бы тоже себе такие приобрел. — Жду, что он отвернется, но он, черт возьми, упрямо продолжает глазеть на мой рот.
— Включи кондиционер. — говорю пересохшими губами. Серьезно, это вечернее московское солнце жарит похлеще кипрского. — Или фреон экономишь, жмотина?
— Работает на полную, Бэмби.
Ох, да хватит уже на меня пялиться! Вытянув руку, выкручиваю ручку громкости до упора, так что от криков Кобейна «Изнасилуй меня»(Песня Rape me- прим. автора) закладывает уши не только у меня, но и у всего Кутузовского. Срабатывает. Кэп смотрит на дорогу, а я снова могу дышать.
И ведь еще, черт возьми, ужин не наступил.
— Ты бизнес-ланчи, что ли, с перловкой и салом в офисе у себя организуй, Максим. — ворчливо говорит дядя говорит Игорь, глядя как мы с Кэпом, лучась фальшивым дружелюбием поднимаемся по мраморным ступеням его дворца. — А то тетя твоя младшая сохнет с каждым днем.
И что за мания у стареющего поколения обязательно раскормить младшее до состояния колобков. Нормальная я и ничуть не тощая. Но вступать в словесные дебаты с грозным маминым мужем все не решаюсь. Не по себе как-то.
— Буду вытаскивать с собой на обеды из трех блюд, дед. — весело откликается Максим и, поравнявшись с ним, крепко сжимает в своих медвежьих объятиях.
Заметив маму, появившуюся на пороге, с облегчением выдыхаю и с разбегу падаю в пахнущие уютом объятия. В маминых руках я всегда чувствую себя спокойнее, а после этой будоражащей поездки с Кэпом мне просто необходима инъекция эмоционального транквилизатора.
— Соскучилась по тебе, Никуш. — мама ласково гладит меня по волосам и быстро целует в щеку. — Может, недельку у нас с Игорем поживешь? Он тебя до работы подвозить сможет.
Одна мысль о нескольких часах, проведенных в машине с маминым мужем и его адским характером, заставляет меня бешено крутить головой.
— Не могу, мамуль. Спатифиллумы твои любимые только зацвели. Боюсь, завянут.
— Это внук мой Максим, Люба. — объявляет раскатистый голос главы дома. — А это бабуля твоя новая Любовь Ивлеева. Прошу уважать и жаловать.
— Здравствуй, Максим, — с улыбкой отвечает мама и, слегка розовеет, когда тот вручает ей букет, который предусмотрительно купил по дороге.
— Очень приятно познакомится, Люба. — услужливо урчит грейпфрутовый баритон. — Прошу прощения, что раньше не заехал.
Мужчины проходят в дом, а мама быстро ныряет носом в разноцветный ворох лепестков и, наклонившись ко мне, заговорщицки шепчет:
— А Максим-то огонь, Никуш. Горячий.
Ох, даже мама пала жертвой этого протеинового бургера. Провожаю глазами удаляющуюся супергеройскую задницу и твердо заявляю: