— Просто это все настолько… настолько неожиданно и приятно, и я не знаю, как отблагодарить тебя.
— Отблагодарить? — удивляется Егор.
— Да.
— Ник, какие могут быть благодарности? За что? Ты все для меня. Ты моя. Знаю, что сделал много ошибок, которые еще долго не будут давать нам покоя, но я исправлю. Сотру из памяти каждую слезинку, которую ты пролила из-за моего идиотизма. Каждую грусть и печаль. Белка, я жить без тебя не могу. И эти фотки, лишь капля того, что я готов для тебя делать. А ты тут плакать вздумала.
— Прости. Ничего не могу с собой поделать.
Он все-таки отбирает конверт, и кладет его на приборную панель, снова обращая свое внимание на меня.
— Это еще не все.
— Нет?
А по мне, куда ж больше?
Я и так готова с визгом броситься ему на шею.
Егор снова поворачивается назад и передо мной появляется еще один конверт. Он не такой «пухлый», как предыдущий, но все равно выглядит массивным.
— Только пообещай мне, что не будешь плакать. Потому что я сам себе клялся, что больше не позволю тебе рыдать. Никогда. Твои слезы на меня странно действуют.
— Можно?
Не догадываясь, что там, протягиваю руку, стараясь не показать своего волнения.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Но когда разрываю бумагу, тут же понимаю, что не смогу сдержать данного обещания. Слезы сами фонтаном бьют из глаз, закрывая собой реальность происходящего.
Мама с папой смотрят на меня с первого снимка.
Родители.
Еще молодые.
Счастливые, сидят за столом в окружении незнакомых мне людей.
Моя мама улыбается, а папа обнимает ее за плечи.
Я взвыла. Отчаянно. Громко. Навзрыд.
Эмоции были настолько сильными, что я готова была вырвать себе волосы. Смотрела на фотографию, постоянно вытирая глаза.
Бабушка.
На снимке она стоит с подругой, возле елки. У меня было такое же фото, но оно сгорело.
А сейчас я снова держу его в руках.
Я не могла поверить.
Мне стало настолько же плохо, как и хорошо. Я перемешивала картинки, не веря в происходящее. Одни и те же вопросы? Как? Откуда? Где он мог найти их?
Я плакала. Не могла себя сдержать. Руки тряслись. Все тело содрогалось, когда я почувствовала на своем лице ладонь Егора.
— Тише. Тише. — Он успокаивал, давая мне время прийти в себя. Он ничего не говорил. Просто ждал, когда меня отпустит шок.
— Белка, пожалуйста, не плачь.
Егор отодвинулся от меня, и наградил строгим взглядом.
— Ник, ты обещала мне. И я тебе говорил, что чувствую, когда вижу твои слезы. Меня будто ногами по голове бьют, а я ничего сделать с этим не могу. Защититься не получается.
— Откуда? — не узнавала свой голос.
Я не могла оторвать взгляда. Мамочка. Моя мама. Господи.