— И ты решила, что Егор должен быть этой самой битой, которая выбьет Озерина из его халявной жизни?
— Только Егор способен с этим справиться. — Поправила ее, и глазами начала искать сумку, в которой лежал мой телефон.
Я не хотела, чтобы подруга обвинила меня в подставе Озерина. Как бы это ни казалось со стороны, я такую цель не преследовала. У меня не было задачи натравить Егора на бывшего, чтобы тот избавился от него или уничтожил. Нет. Даже учитывая все гадости, которые мне преподнес Юра, я не могла с ним так поступить. Я молчать больше не могла. Скрывать. Отводить глаза или выставлять себя полной дурой. Егор должен был все узнать. Иначе, его сестра пошла бы дальше. Она бы так и продолжала радовать семью Озериных, своими подарками, а они этого не заслужили. И вряд ли когда-нибудь заслужат.
В чем отличие настоящей подруги, от псевдо? Настоящая видит тебя насквозь. Ей не нужно доказывать свою правду. Она просто знает тебя. Она с легкостью может распознать обман и умолчание. С ней не будет недомолвок. С ней все просто и легко.
Зря я беспокоилась о том, что Катя поймет мои действия как-то иначе. Она все поняла правильно. И судя, поэтому одобряющему взгляду, была полностью на моей стороне. А, знаете, от этого стало чуточку легче.
Телефонный звонок раздался тогда, когда уже все вещи были разобраны и разложены по своим местам. Мы как раз собирались пить чай, и в тот момент комнату оглушил звук сотового телефона.
— Белка, собирайся. Скоро заберу тебя. — Произнес Егор, и в трубке я услышала шум машины. — И предупреждаю сразу, ждать момента, когда вы наговоритесь, не буду. Схвачу под задницу и увезу.
— Тогда отвечаю сразу, у нас тут дел выше крыше. Кажется, тебе придется подождать. — Отхожу от стола, и шепотом, говорю прямо в трубку. За спиной послышался смешок подруги, и я не поворачиваюсь на него, чтобы не встретиться со смеющимся взглядом.
— Кажется, ты согласна с моими планами на вечер.
Не видя парня, понимаю, что в эту секунду он улыбается.
— Ты о том, чтобы пораньше лечь спать? Полностью разделяю Ваши желания, Егор Александрович.
— Ник?
— Егор?
— Сожрать тебя хочу. — Громко, отчетливо проговаривая каждое слово, заявил Морозов, и по удивленному вздоху за спиной, можно было понять, что подруга все услышала.
Хотя в конце-то концов. Мы, черт возьми, взрослые люди. Я, конечно, не собираюсь рассказывать никому деталей из жизни за стенами спальни, но и смущаться не буду. Бабушка всегда говорила, что люди краснеют тогда, когда им стыдно. Так вот, мне стыдиться нечего.
— Подавишься.