— Я не отрицаю, что мы разговаривали. — Секундная пауза. — Только это не он начал первый. Я сама налетела на него.
Я не пошевелилась. Ни один мускул на лице не дрогнул от такой информации.
— Пожалуйста, только не говори, что ты сказала ему про мои дни полного молчания? Кать, умоляю, скажи, что ты просто выслушала его, а сама держала рот на замке?
Я повернулась к умывальнику и вылила остатки чая в раковину. Наслаждаться им уже не хотелось. Было огромное желание узнать, о чем именно они разговаривали. И нет, знать версию Егора мне не хотелось. Мне достаточно просто быть уверенной, что он не в курсе, как мне было плохо после нашей последней встречи.
— Ничего плохого я ему не рассказала. — Подруга поставила кружку на стол, и вытерев руки, прошлась по комнате, ущипнув меня за руку. — Прости, что влезла, конечно. Но твой Морозов должен знать, что он поступил мерзко. Должен хотя бы для того, чтобы он не удивлялся потом, из-за чего ему в адском котле, черти увеличили температуру.
— Думаешь, он тебе поверил? — спросила я, когда наконец-то услышала даже самые мелкие детали разговора за моей спиной.
Почему у меня такое чувство, что мне еще раз придется ему все это рассказывать, только уже самой?
Гадкое чувство. Если быть честной до конца.
— Я умею быть убедительной. Тем более, когда говорю правду. — без намека на шутку ответила Катя.
На самом деле, мы обе понимали, что подруга просто решила мне помочь. Она видела мое подавленное состояние. Именно Катя всеми силами пыталась привести меня в чувства. Именно ей досталось самое сложное. Видеть боль близкого человека и не знать, как облегчить ее.
— Это уже неважно. Он, не выслушав, отвернулся от меня. А сейчас, пытается делать вид, что ничего не произошло. Но вот его, — рукой показываю туда, где находится сердце. — Его не обманешь. Мне было фигово. Одно понимание с его стороны не поможет все забыть.
— Ник, люди заслуживают прощения. — с горечью сказала она, и отвернулась от меня.
— Я не знаю. — всхлипнула я, не понимая, откуда снова льются слезы.
— Он не отстанет. Морозов в курсе, что ты его любишь. — я открыла рот, чтобы задать новый вопрос, но она опередила меня. — Нет. Клянусь, ничего подобного ему не говорила. Но он знает. Я не думаю, что он еще раз выпустит свое из рук.
Не успела я возразить, и сказать, что на мне нет никакого Морозовского клейма, как в сумке заработал телефон.
Не знаю, каким образом я додумалась до такого, но я была уверена, что звонит ОН.
Ошиблась.
Астахов.
Моя совесть не проснулась и не начала отчитывать меня, когда я вызов сбросила.