«Пожалуйста, Боже, не дай ему сказать, что он ждал, пока Эмми станет старше. Чтобы больше ему понравиться».
Внутри у меня все переворачивается при этой мысли.
― Она долгое время хорошо это скрывала. Но не только она умеет действовать в своих интересах. Так что я здесь. Чтобы увидеть тебя. И свою дочь.
Мой пульс ускоряется от того, как он подчеркивает, что Эмми его. Она биологически его потомок, но ни в коем случае не дочь. Это не считается. И никогда не будет. Пока я дышу.
Я поворачиваюсь к Райану, смотрю ему прямо в глаза, даже наклоняюсь немного ближе. Удерживаю его взгляд. И говорю медленно, четко.
― Ты на самом деле думаешь, что я не буду бороться за нее ногтями и зубами? Что когда-нибудь ты станешь частью ее жизни?
Самодовольно улыбаясь, он качает головой.
― Полагаю, мои шансы очень высоки.
― И почему ты так думаешь? Ты спятил?
― Я могу быть очень… убедительным, Иден, ― произносит он, тянется, чтобы провести по мне своим пальцем, вниз от подбородка до ложбинки между грудей. Я хочу сжать его в кулаке и сломать. Но не двигаюсь. Я все еще удерживаю его взгляд. Сегодня я не отступлю. Сегодня или любой другой ночью.
― Я лучше проведу жизнь в бегах за твое убийство, чем ты получишь пять минут с моей дочерью. ― Одна ровно изогнутая бровь приподнимается. ― И если ты не уберешь свой палец, имеешь хороший шанс его лишиться.
Пламя разливается во мне. Ярость, накопленная за годы, что я была безвольной секс-игрушкой, наполняет мои вены. Злость от того, что этот человек предъявляет права на мою дочь, как на свою собственную, горит внутри меня.
И в то же время я чувствую силы противостоять ему, злость от того, что ждала так долго, и ужас, что это не сработает в мою пользу.
Но это должно сработать.
Мне нужно это сделать.
Райан не шевелится и какое-то время молчит. Он не убирает свой палец, но и не продолжает движение.
Но затем все меняется.
Он так быстро начинает двигаться, что я взвизгиваю от удивления. Сжимает в кулаке мою рубашку и резко сдергивает меня с дивана, наваливаясь на меня, и мы оба падаем на пол. Резкий удар выбивает из меня воздух. Я судорожно пытаюсь вдохнуть, но не получается. Он давит на меня своим весом, и мои легкие не могут расшириться.
Я начинаю пинаться и царапаться, но он легко прижимает мои руки к бокам. Как привык делать.
И тогда появляется страх. На несколько секунд я снова ― испуганный ребенок, отданный на милость того, кто старше и сильнее. Мое сердце ускоряет ход, а грудь горит от потребности в кислороде. Я поднимаю вверх подбородок, отчаянно пытаясь хоть раз