«Смотри, Лерочка, - она показывала мне выкопанный с корнем увядший стебель. – У любки два клубня. Они похожи на женскую грудь. Один старый, рыхлый – из него вырос стебель весной. Второй молодой, крепкий – из него следующей весной вырастет новый. А из двух клубней сразу варят приворотное зелье. Знаешь, как ее зовут еще? Приворотная княгиня».
Ох, бабуля, как бы мне сейчас такое пригодилось. Или нет? Не поможет?
Я встала, сорвала стебель с белыми восковыми цветами. От запаха закружилась голова. Опаловая белая ночь отливала малиновым на закате. Тонкие края неподвижных перламутровых облаков сияли расплавленным золотом. «Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала» - вспомнился романс, от которого всегда мурашки бежали по спине.
А еще я вспомнила один вечер шестнадцать лет назад. Странно, потом мы оба не могли сказать, какое это было число, но точно начало июня: сессия еще не закончилась. Пятница или суббота. Такой же призрачный свет белой ночи. И мы стояли у парадной, как будто не могли решиться. Я не могла решиться – хотя знала, что все будет…
«Не бойся, - прошептал Вадим мне на ухо. – Я очень тебя люблю».
Мы вошли в квартиру и долго-долго целовались в прихожей.
«Пойдем», - я потянула его за руку в свою комнату.
Он раздевал меня неторопливо, целуя шею, грудь, живот, а я стояла перед ним, закрыв глаза, и улыбалась. Та наша первая близость была такой же нежной, мягкой, как и первый поцелуй. Сначала я отчаянно стеснялась – своего тела и того, что ничего не умею, что могу что-то сделать не так. Но его ласки заставили меня забыть и стеснение, и страх боли, которую надо было как-то перетерпеть. И когда он вошел в меня, я почти ничего не почувствовала. И даже попросила: «Пожалуйста, осторожнее». А Вадим поцеловал меня и сказал: «Уже…»
В тот раз я, конечно, не испытала ничего из того, о чем читала в книгах и слышала от подруг, но была счастлива уже от того, что все произошло. Что он – мой, а я – его. А еще – что он мой первый и единственный мужчина и что не надо его ни с кем сравнивать. И очень скоро пришло то волшебное наслаждение и единство, которое с каждым разом становилось только сильнее…
Вадим вышел с веранды, сел на ступеньку крыльца, молча глядя на меня.
Подойти, встать между его коленей, обнять за шею. Запрокинуть голову, положить подбородок на макушку – чтобы его губы нашли ямочку под горлом… На мгновение показалось, что все возможно. Но я промедлила – и чары рассеялись.
- Все уже легли, - сказал Вадим. – Иди.
Я встала, прошла мимо него, по самым краям ступенек, стараясь не задеть. Прошла через веранду и общую комнату, пожелав спокойной ночи Диме с Машей. Закрыла дверь, быстро разделась, натянула ночную рубашку и нырнула в постель, к стенке, жалея, что нельзя размазаться по ней тонкой пленкой, как медуза.