- С тех пор здесь ничего не поменялось?
- Кое-что изменилось, а кое-что осталось, люстра осталась, её на заказ изготавливали, домик для кукол я не позволила выбросить, - Мира не стала уточнять причину - это был подарок мамы на последний день рождения Мирославы, когда они ещё были вместе.
Домик - настоящий замок, - занимал большое пространство, был ростом с Миру и подсвечивался как изнутри, так и снаружи. Одно из самых больших разочарований детства было в том, что Мира, в один из приездов к дедушке, просто не смогла поместиться в нём, как это было задумано конструкцией.
Из всего вырастают. Из детства - тоже.
- Что-то я хочу спать, - пробурчала Мирослава.
- Устала?
Максим смотрел так странно, что хотелось спрятаться от него самого и от этого взгляда, не то изучающего, не то жалеющего.
- Да, - согласилась Мира и двинулась в ванную, двери в которую были тут же, в комнате.
Быстрый душ, она для чего-то закрыла двери в ванную, хотя Максим и не пытался войти. Интуитивно хотелось спрятаться, и Мира пока не разобралась в своём состоянии. Закуталась в махровый халат и уселась на кровать в ожидании Максима, он тоже пошёл в ванную, так же быстро вышел и сел рядом.
- Мира, зачем ты приехала?
- Это мой дом, вообще-то!
- Конечно, твой, - улыбнулся. - Никто его не отбирает, мне интересно, почему ты рванула сюда, сбежала от охраны, Игнат, похоже, за эти семь минут ещё раз поседел.
- Ты не брал трубку, - пожала плечами, сказав самый очевидный ответ.
- В таких случаях жёны обычно устраивают головомойку, а не несутся, сломя голову, игнорируя собственную безопасность.
- Откуда же мне знать, как обычно поступают жёны, я сирота, - Мира беспечно пожала плечами и посмотрела на Максима, прищурив глаза.
- Но ведь ты помнишь своих родителей?
Мирославе не понравился тон, которым говорил Максим, тема, на которую он говорил, и место, где он это делал, но, видимо, усталость и понимание того, что сегодня она совершила глупость, даже со своей точки зрения, сказывались - не было желания спорить.
Насколько с утра всё было отлично, Мира была по-настоящему счастлива, настолько же сейчас, к вечеру, всё изменилось.
- Помню, конечно, - посмотрела на стену, находя её крайне занимательной. - Мне было почти двенадцать лет, когда они погибли. Мама, папа, брат, тётя, дядя и их сын. Все сразу.
- Это же была автокатастрофа, да? Где-то в этой местности?
- Да, - покосилась на Максима, вздохнула. - Шесть километров вверх от поместья, первые заморозки, мы выехали рано утром, на дорогах был гололёд. Папа усадил всех в микроавтобус и повёз. Мы должны были покататься на лыжах, а потомотправиться в домик в горах, семейная традиция.