Через пятнадцать минут она входила в столовую. На стол вместо Мэри и Анны накрывал почему-то Генрих. И получалось у него не сказать, чтобы ловко. Графа ещё не было. Сара подошла к слуге, который мучился, не зная, как правильно следует расположить десертную ложку
- Давайте я помогу вам, Генрих, - она улыбнулась. Старый слуга словно расцвёл от её улыбки и улыбнулся в ответ. - А что случилось? Почему вы здесь, вместо Мэри и Анны? - Спросила Сара, ловко раскладывая столовые приборы по своим местам. Этим премудростям её когда-то научила мать.
- Да Мэри на кухне. Она сегодня заместо Анны. У кухарки тяжело заболела сестра. Вчера мальчик посыльный прибегал с письмом. Так вот она вечером вчера ещё отпросилась у хозяина и в ночь ушла помогать сестре. Еды наготовила, должно хватить на пару дней. А там либо она вернётся, либо Мэри попробует приготовить что-нибудь, - Генрих поправил свои седые усы и ласково посмотрел на Сару. Но ей почему-то стало печально. Вроде бы она здесь тоже хозяйка, хоть и фиктивная, но всё же... А слуги обо всём докладывают графу, но никак не ей, хотя это не мужское дело - распоряжаться слугами, и тем более кухней. Но Генрих словно понял её молчание, правда, истолковал немного по-своему. - Граф сказал, что не к чему тревожить вас. Для вас то уж завсегда еда найдётся. Это вот ему придётся туго.
- Почему же? - Спросила Сара, удивлённо глядя на старого слугу.
- Ну так ведь ему из-за болезни нельзя есть ничего, кроме жидкой пищи - каши, супы, пюре, тушения всякие. Анна и так ему особо ничего не готовила. А сейчас так уж и не знаю. На сегодня каша ему будет уже. А вот завтра, даже и не знаю, что делать. Мы то с Мэри и прочими слугами обойдёмся холодной солониной, да молоком. Вам Анна пудинг оставила и пирог, да ещё картофеля отварного немного. А вот графу каши хватит только до завтра, - Генрих повторил эту фразу ещё несколько раз и печально покачал головой.
Начинавшаяся, было, обида на графа тут же испарилась. Саре стало невыносимо жалко его. Она сама не могла толком объяснить, почему, но захотелось помочь ему, что-то сделать. Он был преступником, заклеймённым, Проклятым, но ни разу за всё то время, что она жила здесь, Сара ни разу не слышала от него даже грубого слова. Она знала, о чём попросит графа после завтрака.
Когда они с Генрихом в четыре руки накрыли на стол, а Мэри принесла скромные блюда, приготовленные ещё вчера кухаркой на завтрак, в столовой появился граф. Он сухо поздоровался со всеми, прохромал, тяжело опираясь на трость, на своё место и принялся за еду. Сара на этот раз не столько ела, сколько наблюдала за тем, что он ест. Граф был без маски. Она настояла на этом и он, усмехнувшись, согласился. А она не видела в его уродстве ничего страшного. Может быть, потому что боялась когда-то увидеть чудовище с рогами, клыками и Бог знает чем ещё, а увидела просто человека, хоть и изуродованного шрамами, но не урода. Конечно, попытайся она озвучить эти мысли, получилось бы глупо, но Сара так действительно думала. А ещё ловила себя на мысли о том, что не почти не замечает, не видит уродства графа.