— Я не могу... — начал он.
— Не хочешь.
— Тебе легко говорить, — проворчал он. — Ты не была на моем месте. И не понимаешь, какого это.
— Ты прав, не знаю. Потому что ты не желаешь открыться мне.
— Нет ничегошеньки, Ханна. Ни хрена! — Он схватил маленькую тарелочку с фруктами и швырнул об стену. — Нет ничего! Пусто! Вбей себе это в голову!
— Я ухожу.
— Если придется, я притащу тебя назад. Даже если ты будешь орать, брыкаться и пинаться.
— Я не ухожу от тебя. Я покидаю эту комнату, город... мне нужно пространство. Необходимо вернуть свою прежнюю жизнь. — Ее серебристый взгляд стал твердым. — И, между прочим, можешь взять свои угрозы и засунуть себе в задницу, Эндрю Монтгомери.
После этого она покинула его кабинет, а Дрю стоял и глядел ей вслед.
С Ханной все пошло не по плану. С другой стороны, в этом вся соль. Она стала незапланированной частью его жизни и, несмотря на их многолетнее знакомство, он сделал ее несчастной.
Ханна — подруга детства, девушка, принимавшая его таким, какой он есть. Для нее не играли роль его фамилия или состояние. Для Дрю воспоминания о ней были дороже всех сокровищ, и ему ни в коем случае не хотелось уничтожать столь драгоценного человека.
Свет серебристых глаз потускнел за последние несколько недель, а улыбка больше не касалась сокрытых уголков души. Ханна улыбалась от всего сердца, всегда... пока не приехала к нему в Шарлотт.
Она увядала, превращаясь в безликую оболочку той девушки, которую он когда-то знал, и женщины, которую полюбил.
— Проклятье!
Он не мог в нее влюбиться. Привязаться, заботиться, волноваться – это еще куда ни шло, но не влюбиться.
Ни в коем случае.
И все же нет сомнений, любовь расцветала в его душе. Даже сейчас любовь к Ханне изматывала, а что будет с ним, когда через пять лет придется сдержать слово и отпустить ее? От утраты он лишится рассудка. Эндрю знал это наверняка.
Черт, да он и дня не может протянуть, чтобы не касаться ее или заниматься любовью.
Да, снова это проклятое слово, но от истинны не скрыться. Их близость всегда превращалась в занятия любовью.
Безумно интимные.
Всепоглощающе жаркие.
И от этого он чувствовал себя совершенно уязвимым.
В кабинет с решительным видом ворвалась Элла.
Блин. На сегодня с него хватит драм.
— И что на этот раз натворил Блейк?
— Речь не в Блейке. А в вашем отце. — Она с встревоженным видом сглотнула. — У него был инсульт и сейчас его везут в больницу Дьюка.
Мир пошатнулся и, казалось, пол ушел из-под ног.
— Что?!
— Вы должны ехать. С аэропортом все улажено. — Элла протянула ему сотовый и дорожную сумку. — Идите, я сообщу Ханне, и вы с ней встретитесь там.