— Вам нехорошо? — спросил старейшина, заметив, как побледнел собеседник.
— Все нормально, — как можно правдоподобнее ответил молебник.
— Не похоже. Я слышал, в походе вы получили рану, а потом еще и под дождь попали. Не удивлюсь, если вы действительно приболели. Вам лучше отоспаться. Не вижу причин вас задерживать и далее. Доброй ночи, Сансет.
Старейшина встал с кресла и отошел к одному из стеллажей. Санас тоже поднялся.
— Простите, из-за плохого самочувствия я не смог толком побеседовать.
— Ничего, мой мальчик. Выздоравливайте.
— Доброй ночи.
Санас вышел в коридор и, закрыв за собой дверь, направился к лестнице. Ноги стали ватными, непередаваемо хотелось дать волку свободу. Побежать по этим улицам, ощущая каменистую дорогу под мягкими подушечками лап, вдохнуть воздух звериной грудью и насладиться запахами ночи. Окунуться в темноту и нежиться в ней, как в мягкой перине.
Парень порывисто выдохнул и, спустившись по лестнице, пошел по коридору к выходу из замка. За всю дорогу он не встретил ни одного человека. Видимо, люди старались оставаться в эту ночь дома, с близкими. Хотя Круг и считался самым надежным и охраняемым местом, но страх людей перед обезумевшими созданиями тьмы был слишком велик, чтобы пренебрегать безопасностью. В глазах ненадолго помутнело, в ушах зашумело, Санас прислонился спиной к стене. А когда зрение и слух вернулись, до ушей парня донесся разговор за соседней дверью.
— Так ты и правда женишься? — спросил мужской голос.
— Да. Это гарантированное повышение, — ответил другой, более грубый, голос.
— А как же твоя зазноба? Не злится?
— Юстина? Она знает, что вся эта канитель с дочерью старейшин несерьезна.
— Как это? — в первом голосе послышалось удивление. — Старейшинам же запрещено разводиться.
— Я это знаю.
— Тогда, что будешь делать?
Второй голос стал говорить намного тише, но Санас все равно все слышал:
— Подсыплю женушке побольше снотворного в воду. Уснет и не проснется. Вот и все. А потом, после траура, женюсь на Юстине.
— Не будет это подозрительно? — первый голос тоже перешел на шепот.
— Не думаю. Она довольно болезненная девчуха.
— А Юстина знает о твоих таких методах?
— Нет конечно. Ей вообще о многом лучше не знать.
— Опасную игру ты затеял…
— Да брось. Дело выгорит. Я надеюсь, что от потери дочери и ее папаша дух испустит.
— Ну, не знаю.
— Ты только никому. Я ведь тебе доверяю. Больше никто не знает о моих планах.
— Ты же знаешь, я — могила.
Санас неодобрительно качнул головой.
«Вот тебе и бравые охотники. Чтобы подняться по должности, готов убить невинную девушку… Но это не мое дело. Не хватало еще в Церковные интриги вмешиваться».