— Тайра, ну тебе-то какая разница? — возразил парень.
— Да перестаньте, — осек их отец и повернулся к дочери. — Конечно ему не терпится. Мне тоже не терпелось вернуться к Мари в свое время.
Бирсас ласково посмотрел на супругу, та заулыбалась. Сестрица закатила глаза и скрестила руки на груди.
— Не обращай внимание, сын, — обратился уже к Санасу отец. — Ты тоже в свои семнадцать сечей был таким. Вечно хотел с кем-нибудь поспорить и съязвить. А теперь, посмотри на себя. Изменился до неузнаваемости.
— Не сказал бы, таким вредным я не был никогда, — хохотнув, ответил парень.
— Будет вам, — сказала мать, раскладывая по тарелкам хлеб и овощи. — Ешьте и спать пойдем. Страшно мне.
Семья ужинала молча. Санас перед сном еще раз проверил все засовы. А ложась спать под теплое одеяло, прислушался. Ночь уже опустилась на землю. Ветер, видимо, усилился и мерно посвистывал. Деревья и трава тихо шуршали. Видимо надвигалась гроза. Но в остальном вроде все спокойно. И пусть за стеной, возможно, бродят вурдалаки, утопцы, лешие или другие проклятые, они не станут ломиться в дом. В эту ночь нежить безумна и идет туда, куда проще добраться. Ищет легкую добычу, не защищенную стенами и крышей.
Санас понимал все это, к тому же он ведь столько раз пережил Черную ночь в домике, но почему-то не мог уснуть. Он встал и, не зажигая лампу, прошел в кухню, сел за стол и стал слушать. Все тот же ветер, все та же листва. Никаких других звуков, однако чувство беспокойства не покидало. Просидел он так довольно долго. И когда, наконец, решил пойти еще раз попробовать уснуть, услышал с улицы тихий волчий вой. Санас замер и прислушался.
Источников рыка было явно больше одного. К тому же, стал различим не только вой. Звуки, похожие на лай, смешивались с рычанием и перебивали друг друга. Парень подметил, что слышал подобное, когда в городе дрались бездомные собаки. Лай приближался, рычание становилось громче. На шум молча вышел и отец. Он вынес из спальни ружье, которое всегда возил с собой на случай, если придется защищаться от диких зверей в дороге или отгонять их с полей. Бирсас кивнул сыну и стал вслушиваться в звуки вместе с ним.
Тем временем, лай, казалось, уже звучал у самой входной двери. Рычание сменялось скулежом и снова становилось рычанием. Звуки перебивали друг друга. Два зверя дрались около домика, а люди внутри настороженно слушали, боясь дышать. Раздался глухой звук удара, стену домика трухнуло, дверь хрустнула. Бирсас перехватил оружие покрепче. Скулеж усилился. Рык стал громче. Удар повторился. И снова, и снова. Скулеж не прекращался. Удары были такой силы, что входная дверь трещала все больше. Что-то явно очень тяжелое и сильное билось с той стороны.