— Ты это… Умереть можешь от моего укуса.
— Я знаю, читал… — выдохнул парень, морщась от дикой боли.
— А можешь обернуться… Если обернешься, приходи. Я хоть чему-то тебя постараюсь научить.
— Я надеюсь, что меня просто пролихорадит и все…
Санас сделал пару шагов — это оказалось по-настоящему сложно.
— Хорошо, если так. Извини, мальчик. Не выдержали на этот раз меня цепи. Не хотел я никого калечить.
Но Санасу сейчас было плевать на извинения. Ему хотелось добраться до домика и пережить лихорадку. Ну, или хотя бы последний раз увидеться с семьей. На ватных ногах он пошел по следам свежесломанных деревьев и кустарников.
— Мальчик, я лесник! — крикнул ему вслед оборотень. — Живу недалеко здесь! По запаху найдешь, если обернешься!
Лес наполнялся солнечным светом, вокруг защебетали птицы. А путь казался бесконечным. Плечо беспощадно ныло и кровоточило, ноги то и дело заплетались. Но парень упрямо волочился в сторону домика. Дыхание стало тяжелым, сердце шумно стучало в висках, в глазах плыло. Неизвестно сколько прошло времени прежде, чем парень вышел из леса к домику, а увидев отца в дверях, упал и потерял сознание.
Санас медленно открыл глаза. Плечо болело уже намного меньше, чем утром. Он лежал в своей кровати, в домике. Голова гудела. Во рту пересохло, парень тихо закашлял.
— Очнулся! — послышался голос матери.
В комнату вбежала вся семья, мать присела на край кровати, сестра и отец остановились за ней. Мари поднесла сыну кружку с водой и тихо спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
Парень прильнул губами к кружке, жадно глотая свежую воду. Она показалась ему невероятно вкусной. Допив до дна, он снова откинулся головой на подушку, тяжело дыша.
— Трудно сказать. Но утром было хуже, — хрипло ответил парень.
— Утром? — мать удивленно приподняла брови и посмотрела на дочь и мужа. — Он не помнит.
— Чего я не помню?
Мари взяла из тазика, стоявшего рядом с кроватью на столике, мокрую тряпку, выжала и положила сыну на голову.
— Тебя лихорадило восемь дней, — ответил Бирсас.
— Что?!
Санас попытался подняться на локтях, но все тело будто одеревенело, плечо заныло.
— Не волнуйся, — тихо сказала мать, гладя его по щеке. — Все уже прошло. Ты это пережил.
— Мы думали ты умрешь! — выпалила сестра.
Санас заметил, как влажно блеснули ее глаза. И это поразило. Парень никогда бы не подумал, что сестра так будет волноваться за него.
— Но ты жив, слава всем богам! — сказал отец. Мать встала с кровати и на ее место сел Бирсас. — Ты рискнул жизнью, чтобы спасти нас. Я буду помнить это всю оставшуюся жизнь, сын. Мы перед тобой в неоплатном долгу.