— Чего? Я и не думал…
— Не ври! — злобно рявкнул Ято, поддаваясь чувствам Вадима. — Ты только и делаешь, что ранишь меня в последние дни! Твоё состояние действует и на меня, понимаешь ты это, идиот малолетний? Я всё чувствую, заруби себе это на носу!
— Но ведь она тоже бог! Ты что, всерьез собрался драться с ней?
— Она первая напала! — отрезал Ято, осторожно выглядывая из-за угла.
— Двадцать второго июня, ровно в четыре часа… Ля-ля-ля-ля-а-а-ля, ля-ля-ля-ля-а-а-ля, ля-ля, ля-ля — ля, ля-ля! — напел Вадим. — Не дрейфь, Юкине. Считай, что ты очищаешь планету от фашистов. Проходил в школе Вторую мировую?
Юки замялся. По клинку прошлась дрожь.
— И ты… убьешь её? Мной?
— Разумеется! Ты моё орудие! Вы оба! — возмутился Ято и, почувствовав смятение мальчишки, выдохнул. — Всё, что есть у Бишамон: её оружие, её одежда, даже её ручной зверь — это её орудия.
— Даже лев? — поразился Юки.
— Даже лифчик и трусы? — восхитился Вадим. — Вот кому-то повезло!
Ято поперхнулся, рассмеялся, а потом со стоном потянулся к шее. Вадим успел увидеть темную кляксу скверны на загривке прежде, чем бог вспомнил о нем и отдернул руку.
— Юкине, ну что ты за поганец такой? — с досадой спросил Вадим. — Всё веселье испортил!
Ято вздохнул и вышел на спортивную площадку, со свистом рассекая воздух клинком.
— Что ты делаешь? — нервно спросил Юки.
— У этой бабы отличный навигатор, нам от него не уйти. Так что пока есть силы, надо бить!
С крыши на них коршуном слетела богиня, свирепо скалясь и щелкая кнутом. Юкине что-то панически пискнул, когда бог взмахнул им навстречу атаке.
Вадим отчетливо услышал, как сбитый в сторону кнут болезненно зашипел. Бишамон зарычала. От очередного удара Ято увернулся и пошел на сближение, взмыв над крышами домов.
— Кинуха, лови его!
Кнут обвился вокруг ноги бога и дернул Ято, сбивая с траектории броска. Тот улетел в сторону, оглашая округу японскими матами. В руке у Бишамон сверкнул револьвер.
— Ято! — взвыл Вадим.
Прогремело два выстрела.
Ято взмахнул клинком, отбивая пулю, и чуть наклонил голову в сторону. Вторая пуля срезала волосы. Такое Вадим раньше видел только в фильмах.
— Вижу, — невозмутимо ответил бог и ударил клинком по кнуту. Раздался отчетливый вскрик.
— Кинуха! — ахнула Бишамон и зарычала так, что её лев и в подметки не годился. — Сволочь!
«Кстати, а где её лев?» — осенило Вадима.
Ято неловко приземлился, потерял равновесие и плюхнулся на пятую точку. Разъяренная Бишамон, забыв про пистолет в своей руке, метнулась ему навстречу. Бог едва успел встать и выставить секки, не давая схватить себя. Богиня войны тянула к нему руки, больше похожие на острые скрюченные сучья, чем на женские пальцы в перчатках. В бешеных лиловых глазах с узким вытянутым зрачком плескалось темное душное безумие.