Она скользит языком по шее, выбивая из моей груди звериный рык, и легко прикусывает кожу. Гладит ладонями мою спину, легонько царапая. Никогда и ни с кем не взрывался так, не дышал так глубоко, не превращался в стекло — коснись, и лопнет!
Говорю, отрываясь от девушки, и не узнаю свой голос:
— Если мы не найдем кровать…
— Плевать на кровать, — отвечает она, сбиваясь, и расстегивает пуговицы на моей рубашке. Каждое ее прикосновение подобно ожогу. Элен скользит жаркими поцелуями по ключицам, заставляя меня рычать по-звериному и прижимать ее крепче. Пальцы путаются в ее мокрых волосах, манжеты намокают, но я ничего не могу с собой поделать. Над телом властвуют горячие волны наслаждения, мышцы генерируют мелкие спазмы. Я — словно паровой двигатель, работающий на пределе.
Элен опускается на колени, и пряжка моего ремня призывно звенит. Чувствую ее осторожные прикосновения на животе и готов взорваться миллионами осколков. А когда она спускается ниже, и ее губы рождают волну огня и приятной боли ниже пояса — перестаю контролировать себя.
Чувствую, что еще миг — и наступит предел. Тяну, не соображая, Элен вверх. Подхватываю за ягодицы, забрасываю изящные ноги себе за спину и толкаю девушку к стене. Не могу больше. Этот невыносимый огонь сломал мою крышу: она тихо и стремительно летит в пропасть.
— Люблю тебя, — выдавливаю на надрыве стона, и нежное тепло обволакивает до пронзительных колючек между лопатками. Будто там крылья прорезались.
Мне кажется, что это сумасшествие длится вечность, потому что я успеваю триста тысяч раз покрыться потом. Мышцы трещат и плавятся от напряжения, но я высвобождаю свой голод. Жру, как дикий зверь, впитывая жадное дыхание Элен. Глотая ее поцелуи и принимая острые прикосновения. Я переверну Вселенную, сломаю систему, но буду с ней. Потому что так хочу.
Она отвечает мне жадными прикосновениями, громкими стонами и каплями пота на горячей коже. Движется навстречу, увлекая меня в небытие все глубже. Ее поцелуи обжигают, как горячие угли. Как пламя, бушующее в моей груди, которое не залить и не забросать песком… Разве бывает так? Разве можно так долго ходить по грани?
Она взрывается первой. Приближается, сжимает бедра и отчаянно выгибает шею. А потом — кусает мое плечо: почти там, где обозначился рваным зигзагом шрам.
— Михаэль, — шепчет Элен, и ее дыхание касается моих волос, рождая волну мурашек. — Я люблю тебя.
Хочу ответить, но стрела экстаза рвет позвоночник, отчего я задираю голову в потолок и напираю еще больше. Мне кажется еще чуть-чуть, и захрустят кости Элен. Она дышит надорвано над ухом и стискивает пальцы на плечах. Обожаю ее скромную открытость и снежные глаза: в них столько страсти, столько нежности. Когда пульсация затихает, я ищу губами мягкие губы и упоительно благодарю за подаренное наслаждение. Я просто счастлив с ней, и больше ничего не нужно.