— О каких таких… планах… Хватит лгать! — Элен неожиданно делает рывок и с кулаками бросается на Олега. — Ты не подставишь меня, потому что Михаэль верит мне! Верит!
Верю? Мне хочется разломаться на куски, потому что хочу верить и доверять. Разве можно так красиво лгать? Разве так выглядит предательство? Я ведь знаю его в глаза, пробовал на вкус, слышал и чувствовал горечь на губах. Разве сейчас то же самое?
Олег шутливо отбивается от Элен, а потом прижимает к себе. Девушка сопротивляется отчаянно, пытается вырваться, кричит глухо ему в грудь, а он комкает ее волосы. Бесцеремонно и пошло. И я понимаю, что если этот жилистый мудак захотел бы силой взять, она бы не смогла защититься. Я — идиот!
Подлетаю, отодвигаю любимую от шакала и говорю, бросая в Элен яростный взгляд:
— Только посмей меня остановить. Поняла?
Она испуганно кивает и отходит к стене, прижав кулак к губам.
— А теперь поговорим, — обращаюсь к притихшему Олегу. Он, раскрасневшись, пытается вырваться из моих рук.
— О чем говорить? — визжит он и вжимается в стенку. Приподнимает подбородок, и из уголка его рта сбегает струйка слюны. — О том, как твоя баба по койкам скачет?!
— Ты врешь! — кричит Элен и в ярости бросается к нам.
Делаю жест рукой и заставляю ее отступить к стене.
— Я же не виноват, что ты женщин выбирать не умеешь, — канючит Олег так убедительно, что мне хочется провалиться сквозь землю. — Все при первом же намеке готовы с себя одежду скинуть.
Он просто бьет по больному. Просто пытается меня вывести из себя. Неужели я не смогу разобраться? Бросаю взгляд на Элен. Она смотрит открыто, в синий глазах плещется море отчаяния. Не вина и не страх за то, что сейчас Олега размажу по стенке, а надежда, что я доверюсь ей.
Отпускаю Офрена, оттолкнув от себя брезгливо.
— Пошел прочь, — не говорю — рычу. — Еще раз попадешься на глаза — убью без сожаления. Усек? — замахиваюсь, но притормаживаю кулак у его щеки. Олег дергается и вжимается в стену. Трус. Бессовестный подлый трус. Кивает, как будто на болванчике лопнула пружина.
— Вот ты какой, Азар, — шипит Олег. — Бабам веришь больше, чем старому другу. Вспомни, сколько лет мы вместе? С самого детства ведь дружим!
Рука срабатывает быстрее, чем мои мысли. Кулак врезается снизу и впечатывается точно в подбородок. Олег замирает на секунду, а потом плашмя падает на пол, как срубленное бревно.
Медленно поворачиваюсь и впиваюсь гневным взглядом в притихшую Элен. Подхожу ближе, а она трясется и вжимается в стену. Боится. Как в то утро, когда чуть не сломал ей шею и оставил шрам на всю жизнь. В глазах тот же ужас стоит.