Я поднимаю взгляд и встречаюсь с ним глазами в зеркало заднего вида.
Он мне не очень нравится. Не то, чтобы он не нравился мне из-за этой ситуации, но, по крайней мере, с Виктором, несмотря на то, что он убийца, у меня было чувство безопасности. Даже там, в поместье, когда я подглядывала с Лидией за ним через дверь, у меня было чувство, что я могу доверять ему, что он сможет мне помочь. Признаю, мои догадки были полностью беспочвенны, но он никогда не бил меня. Независимо от того, чем он является и что делал, и в какие сложности я втянула его, он никогда не относился ко мне плохо.
У меня было такое чувство, что Николас не настолько толерантен.
Я стараюсь не спускать глаз с дороги впереди, но очень трудно то и дело не встречаться с ним взглядом в зеркале. Потому что он всегда наблюдает.
Я сглатываю и говорю:
— Я не хотела создавать проблем тебе и Виктору.
Его глаза вдруг прищурились в зеркале, и я немедленно это уловила.
— Но я не понимаю, почему любому из вас настолько сложно помочь мне.
Я попыталась замаскировать горечь, но не преуспела в этом.
— Виктор, — ледяным тоном говорит Николас, что неприятно удивляет меня, — раз ты теперь обращаешься к нему по имени, должен был вернуть тебя Хавьеру Руису в те же секунду, как обнаружил тебя.
Я ненавижу этого мужчину.
Стискиваю зубы и резко выдыхаю через нос.
— Но он не вернул, — огрызаюсь я. — И это говорит мне о том, что очевидно он более человечен, чем ты.
Мои едкие слова не задевают его настолько, как я рассчитывала. Вместо этого он делает то, что я меньше всего ожидала: он улыбается.
— О, я вижу, что ты об этом думаешь, — говорит он с очевидным немецким акцентом. — Ты думаешь, что очаровала его какими-то своими девичьими хитростями. Но ничего подобного у тебя не получилось, чтобы ты знала. Все, что делает Виктор, он делает на пользу нашему Ордеру. Если он считает, что лучше не освобождать тебя и вернуть обратно, то это не имеет ничего общего с твоим благополучием.
Я не хочу ему верить, хотя какая-то часть меня именно это и делает, но я не собираюсь давать понять Николасу, что он меня задел.
Поднимаю подбородок и отворачиваюсь от него, глядя исключительно на грузовик Виктора, едущий впереди нас. Вскоре мы сворачиваем вправо с автомагистрали и едем по пыльной грунтовой дороге. Дорога петляет через посадки низкорастущего кустарника и молодых деревьев, но в основном здесь нет ничего, только грязь и бесконечный участок почти бесплодной земли на триста шестьдесят градусов вокруг меня. Несколько домов стоят на вершинах грязных холмов, но у меня возникает чувство, что эту землю долгое время не навещали не только владельцы, но и кто бы то ни был еще.