Стали собираться зеваки. Лица их были так спокойны, будто сбитого машиной человека они видят на экране телевизора.
Доктор смутился до крайней степени. «Ещё подумают, что я пьяный!». Он торопливо встал, и его резко шатнуло вправо. «Ну вот, теперь попробуй докажи, что не верблюд!» — чуть не плача, подумал Дима.
Он быстро и робко глянул на толпу и внезапно понял, что доказывать ничего не нужно. Некому. Глаза зрителей были пусты, а лица настолько бедны мимикой, что это делало их похожими на манекены.
Доктор, стараясь идти по прямой, заторопился к больнице, отряхивая на ходу брюки.
Вахтёрша у ворот областной больницы охотно, многословно и непонятно пояснила, как найти областную санитарную станцию. Для этого, оказывается, нужно было по диагонали пересечь территорию облбольницы. Дмитрий Маркович вежливо поблагодарил и направился в указанном направлении с надеждой расспросить кого-нибудь более сведущего и менее многословного.
Немного проплутав и опросив не меньше десятка медиков, Дмитрий добрался до массивных металлических ворот. Рядом с воротами в заборе зияла огромная дыра, о которой упоминали все опрашиваемые. Через эту дыру Дима выбрался на дорожку, ведущую к санстанции.
Старинное здание станции стояло на невысоком холме. Было оно похоже на оплывшую оборванную нищенку. Этот архитектурный уродец и в лучшие времена вызывал чувство неприятного удивления даже у людей с абсолютно неразвитым вкусом. Теперь же, десятилетия спустя, ему впору было бы прятаться где-нибудь в лощине, а не бесстыдно выситься на вершине холма.
Начался тёплый и мелкий летний дождик. Он с тихим шорохом пасся в траве на склоне, усеивал мелкими чёрными точками серый асфальт.
Доктор торопливо поднимался по лестнице, ведущей к санстанции, перепрыгивая через несколько ступенек.
Президиум заполняли в основном дамы. Это была та разновидность женщин-руководителей, которая обладает мужскими замашками, командирскими голосами и лазерными взглядами. Среди них затерялся один мужичонка лет сорока, одетый в обязательный пиджак, при галстуке и с аккуратной бородкой. Но борода не спасала представителя сильного пола. По манере вести себя женщины выглядели более мужественно.
Выступающие назойливо призывали к ещё большей настороженности по отношению к данному инфекционному заболеванию. Они, повторяя друг друга, говорили о мазках, о посевах, о стёртости клинической картины. Все выступающие завершали свои монологи несколько однообразно: сулили всяческие неприятности нарушившим инструкции, предписания, указания, а также рекомендации.