А у нас в медицине… Разве виноват больной, что организация здравоохранения хромает на обе ноги? Что врач не может уделить ему достаточно внимания, так как вместо двадцати человек принимает сорок? Что делать? Кто виноват? Насколько виноват сам врач?
Дверь заведующего хирургическим отделением
Резника была приоткрыта. Дима постучал, услышал неясное бормотанье и вошёл.
Резник сидел за столом, заваленным историями болезни и рентген-снимками. Он пил чай. Халат его был расстёгнут, мятая шапочка валялась на бумагах.
— А, это ты, — доброжелательно покивал он. — Садись, гость желанный. Снова подарок привёз? Меня, как видишь, опять из дома выволокли. Гостей дома оставил. Гришка Рыжев сам лезть в брюшную полость побоялся. Ретроцекальное расположение отростка было. К тому же деструктивные дела имелись. Чай пить будешь?
Дмитрий отрицательно покачал головой.
— Я больного привёз с панкреатитом. Он там — в приёмном.
— Пошлю Рыжева. Пусть глянет.
Резник был большой, медлительный, какой-то очень основательный. Дмитрий подумал, что пациенты такому врачу должны доверять всецело.
Резник отхлебнул тёмно-красную жидкость и, чуть сощурившись, кивнул на бутафорский ключ за спиной у коллеги.
— Не мешает?
Вопрос был задан без иронии. Скорее, сочувственно. Но слова Резника хлестнули Дмитрия как плеть.
Лицо Резника, как ему показалось, приобрело какое-то неприятное выражение.
Резник отставил чашку, вытер вспотевший лоб большим платком. Не торопясь, спрятал его в карман халата.
— Обиделся, — констатировал он. — Напрасно. Если бы я подозревал в тебе непорядочного человека, то даже и не намекнул бы на этот злополучный заводной ключ. Ты не подлец и не дурак. Это немало. Поэтому-то я и пытаюсь отвратить от тебя большую опасность. Человеком остаться очень трудно. Особенно здесь. Тут события диковинные происходят. «Человек» — не только определение вида, но и моральная оценка. Человеческое в человеке теряется постепенно. Это как спуск с пологой горы. Шаг за шагом, не замечая спуска, идёшь вперёд. И убеждаешь себя: движение вперёд — это прогресс. Но обернись назад и увидишь, как низко ты опустился. Не идите, мой юный друг, на компромиссы, иначе в один не очень прекрасный день ключ отстегнуть не удастся.
У Дмитрия в животе что-то болезненно сжалось. Он отвёл глаза в сторону и сказал с притворной озабоченностью:
— Пойду назад на скорую. Вдруг новые вызова поступили.
Резник бросил на Дмитрия понимающий взгляд из-под густых бровей.
— А я надеюсь попасть домой. Гости остались в одиночестве. Хотя, скорее всего, они уже разошлись. Поздно.