Мое сердце изранено, а разум в замешательстве. Хантер не сделал ничего такого. Это его работа. Но, черт побери, ему обязательно было так сильно этим наслаждаться? Его прикрытые веки были настолько убедительны. Он бы трахнул Алиссу, если бы представилась такая возможность. Как у него может не встать от всего этого трения и полуобнаженки? Когда наступает перерыв, я пытаюсь убраться как можно быстрее. Иду сразу в библиотеку в подвале, рядом с тренажерным залом. Я так и не осматривалась тут, а сейчас, кажется, подходящее время. Моя комната отпадает. Впервые с начала съемок взгляд Хантера встретился с моим, когда я уже уходила. Не могу говорить с ним сейчас. Мне нужно подумать, побыть одной. Если быть откровенно честной с собой, видеть его с кем-то другим очень неприятно. Мне должно быть наплевать, но это не так. Я испорчу наш уговор, если не возьму себя в руки.
Библиотека небольшая. Лишь маленький деревянный стол у окна, компьютер, полка с книгами о бизнесе и фотографии. Ни следа романтической литературы, но я все равно осматриваю их. Прохожусь по книгам на полке в поисках чего-нибудь, что сможет отвлечь меня от мыслей.
— Что-то мне подсказывало, что я найду тебя прячущейся здесь, — заявляет Хантер, когда медленно заходит в комнату. Детское масло блестит на его прессе, отражая солнечные лучи.
— Я не прячусь, — настаиваю я. — У меня перерыв, и перед следующей съемкой мне хотелось посмотреть, какие книги здесь есть.
— Значит, это не имеет отношения к тому, что в моих руках ты видела другую пташку?
— Нет. И почему ты называешь женщин пташками? Это так странно.
— Не меняй тему, милая, и не лги. Тебе не идет. Я вижу боль у тебя на лице. Каждый раз, когда я сжимал ее голую задницу или прижимался к ней членом, ты дергалась. Как сейчас. По тебе видно, — говорит он. — Ты прищуриваешься, слегка дергаешься и прикусываешь нижнюю губу, когда ревнуешь.
Я перестаю кусать губу. Тьфу, он слишком наблюдательный.
— Да похрен! Что ты хочешь, чтобы я сказала? Мне должно это нравиться? — Хантер подходит ко мне, а я отступаю, пока не упираюсь спиной в стол. — Что ты делаешь? — спрашиваю я с придыханием.
— То, чего мы оба хотим. — Он прижимает меня к себе, подчеркивая свои слова, и я чувствую его эрекцию у своего живота. Черт возьми, чувствую его сквозь джинсы. Он чертовски твердый. Хантер прав. Я ревновала, но сейчас не могу побороть переполняющее меня желание, чтобы он трахнул меня. И не хочу. Я хочу, чтобы он сделал мне приятно. — Хочешь что-то сказать, Финли?
— М-м-м, — стону я, чувствуя его длину.