- Когда это я успела вмешаться, - о, кусается! Только на долго ли? - Сидела тихо всю дорогу. Мяв, стеснялась сказать!
Прежде чем кто-либо успел вмешаться, я приступил к урокам вежливости. Пока задаром. Ментальный посыл легко разорвал целостность сияющей ауры человека, по-хозяйски заглядывая в душу и память.
Последнее оказалось фатальным.
Я смотрел ее воспоминания как бестолковое ярмарочное представление, и только когда захотел уйти, понял, что влип. Хрупкая, на первый взгляд, аура сомкнулась, оставив только зазор для связи сознания с телом, а недавние 'артисты' жадно накинулись на мое собственное восприятие, заставляя его метаться внутри девушки, оберегая личное пространство. Беготня длилась не долго, не моя среда. Девичье 'Я' умудрилось-таки плавно влиться в мое сознание, порождая новые образы.
Увиденное повергло меня в шок, не способный к сопротивлению я тупо дрейфовал, позволяя человечке выкапывать новые подробности. Не может быть! Я был уверен, что та герцогиня не дотянет и до рассвета! Какая уж тут беременность и тем более роды! Она была пуста как высохший кувшин, это я точно могу гарантировать!
Мои рассуждения пришлись не ко времени, разум девушки стал свидетелем этих признаний.
'Ну и что ты сделаешь, милая? Долго ли нас удержишь? Я пью тебя.'
'Подавись, папочка! Хочешь, добавки?'
Не желая верить происходящему, я безучастно наблюдал за обрушивающейся на меня гигантской волной первозданной энергии. Жестокая боль скрутила и вышвырнула меня как котенка в собственное тело. Последнее что я видел это пылающие радужки дочери. Моей ... и человека.
А все-таки она выкрутится.
Гелэналли
Сказать, что мне было гадостно - значит тактично промолчать. Этот чернохвостый красавчик, внешне почти мой ровесник - оказался дражайшим папА. Хотелось встать и попинать бессознательное тело, чтобы точно не поднялось. Я обвела взглядом притихшее общество, улыбнувшись только детям.
- Ну что, Змей Горыныч, где медовый месяц проведем?
Эльрасса открыл рот, собираясь говорить, но, не услышав ни звука, захлопнул обратно, за бесполезностью. Ясно, тяжелый случай.
Папулечка продолжал прохлаждаться на полу и не спешил осчастливить меня своими родительскими объятьями, поэтому я сердобольно выплеснула на него вино со своего бокала. Помогло...
- Что ты себе позволяешь, человечка! - поднимающийся демон смахивающим движением вернул глянец облитому лицу.
- Человечка, тире демоница, - ой, ну не надо краснеть! Я, между прочим, сама не рада новоявленным родственничкам, а что бабушка скажет...