Нашлись там и мои соседки по лифту.
А он и, правда, кастинг организовал. Исаев тут отбор невест устроил, что ли? Тоже мне принц.
Я хоть и не принцесса, но тоже не робкого десятка. Выбрав вектор, пропилила уверенно и бескомпромиссно мимо дамочек, и потянулась к ручке двери.
— Эй, куда прешь без очереди? — тут же отозвалась фабрика силикона.
— Не видишь, ждут все? — прокрякала уточка.
— Особенная, что ли? Рома вызовет, — подытожила третья.
Едва сдержавшись, чтобы не закатить глаза на этого клекот, я потрясла папкой в воздухе.
— Я не с вами. Мне документы передать.
Девицы тут же втянули ядовитые шипы. Уточка все-таки не сдержалась и пренебрежительно фыркнула:
— А, курьерша. Ну, иди-иди.
Одарила меня уничижительным взглядом, словно курьер — это какой-то вор или слизняк. Я готова была ей высказать все, что думаю, но в этот момент дверь кабинета распахнулась и оттуда, давясь слезами и путаясь в каблуках, вылетела девица.
Модели расступились перед ней в гробовой тишине, а та поцокала к горизонту, судорожно всхлипывая.
Я вот даже не удивилась, зная нрав Романа Андреевича.
— Так я пойду?
Уточка, лишившись своего боевого запала, кивнула. Возражать никто не стал. Так я и думала.
— Следующая! — рявкнул Исаев из недр кабинета.
Тут вздрогнула даже я. Яростью в его голосе можно было оборачивать в бегство целые армии. Но отступать поздно. Хорошее настроение моего профессора было явлением таким же редким, как лунная радуга, а я не собиралась состариться в его коридоре, ожидая, когда он примет меня с улыбкой и радушием.
Взявшись за ручку, я вошла в клетку с тигром и от переизбытка нервов громко, как новобранец на плацу, поздоровалась:
— Добрый день, Роман Андреевич!
От неожиданности, громкого крика или просто при виде меня на пороге своего кабинета, побледневший профессор даже выронил чашку, которую держал в руках.
— Да что б вас, Настя! — ругнулся Роман Андреевич.
Кофе в чашке было немного, пара глотков всего, но и этого оказалось достаточно, чтобы на груди Исаева мигом расцвело пятно неприличного цвета.
А еще он был горячий.
Кофе.
Хотя Роман Андреевич в футболке и простых джинсах тоже выглядел неплохо. Взгляд, которым Исаев наградил меня, был красноречивее тысячи слов, которые, вероятно, вертелись у него на языке. Это мигом остудило мой пыл.
Заче-е-е-ет, противным голосом Бабы-Яги провыло подсознание, напоминая мне о том, что мне от него нужен только зачет, а не его кубики!
Одной рукой Исаев пытался оттянуть ткань футболки, которая облепила его торс, а вторую — пострадавшую и в ортезе, — выставил передо мной. Мол, стой, где стоишь и не подходи ближе. Я послушно замерла в полушаге. Какие мы нервные. Неужели сам справится одной рукой? Я ведь помочь хотела.