— Сегодня почти вовремя, — произнес Роман Андреевич.
Его густой, терпкий голос обволакивал меня, как шоколад вкуснейшее эскимо. Я не должна реагировать так только на его голос, ведь не реагировала почти целый год, пока писала за ним конспекты. Почему же теперь из-за легкой утренней хрипотцы в его голосе я снова слышу его стоны? И почему вместо того, чтобы стоять с провинившейся опущенной головой, хочется наоборот задрать нос чуть ли не к потолку? Потому что именно я заставила его вчера так сладко стонать.
— Свежая рубашка в спальне. Запонки в коробке.
Он обернулся от окна и посмотрел на меня двумя синими льдинками.
— Почему я должен ждать, Настя?
Я приросла к полу.
— Но… Разве… — выдавила я.
Роман Андреевич склонил голову к плечу.
— Ты что-то хочешь мне сказать, Настя?
Ни черта не понимаю. Мне ведь это не приснилось? А где тогда молнии, которые он должен бы извергать, как в моем воображении? Где проклятия, которые он обрушит на мою голову?
Где стыд или раскаяние, в конце-то концов?!
— Что происходит? — спросила я, прищурив глаза.
— Ты мне скажи. Я вот жду, когда моя помощница поможет мне надеть чистую рубашку, поможет с галстуком и запонками, чтобы я наконец-то мог поработать. Так что происходит, Настя? Почему ты стоишь, как будто приросла к полу?
Помощница? Так я ею остаюсь? Но как же перископ и мое тесное с ним знакомство?…
Я переступила с ноги на ногу.
— То есть… Вы меня не уволите?
— Ты проспала на пять минут. Это плохо, но не так страшно, как вчера. К тому же ты явилась собранная и готовая. Это только плюс.
Я потрясла головой.
— Но ведь вчера…
Я сбилась, а он не собирался подыскивать за меня слова.
— А что случилось вчера, Настя? — вкрадчивым голосом уточнил Роман Андреевич, так и не дождавшись моих слов.
— Но вы говорили, что не спите со студентками и что не будете лезть мне под юбку!.. А вчера…
— А я разве лез?
Он это серьезно?
Я с трудом удержалась от того, что не выматериться вслух.
— Разве вчера это я лез к тебе, Настя? — продолжал Роман Андреевич.
Нет, он не лез ко мне. Это я полезла к нему.
Схватила за член, а профессор вроде как даже сопротивлялся. Не так что бы очень, но у меня и члена нет, и достаточного опыта обращения с ними же тоже нет. Я не знаю, хоть и догадываюсь, как ведут себя мужчины, когда их хватают за члены. Может, у них вообще парализует волю? Судя по вчерашнему поведению Романа Андреевича, это так примерно и есть. Хвать — и делай с ним, что хочешь.
— Ты же будущий юрист, Настя, — продолжал он, — должна знать, как важны формулировки и соблюдение буквы закона. Вчера я не нарушил никаких установленных правил. Все, что произошло вчера, ты сделала своими же руками.