– Хорошо, Канада, так Канада.
Куинн удивленно смотрит на меня, когда слышит упоминание о Канаде.
– Ты остановишься у своей мамы? – спрашивает Аби.
Ничего себе, ее отец действительно раскапывал информацию обо мне.
– Не уверена, – вздыхаю я, качая головой.
– Мой отец думает, что было бы безопаснее остановиться у нее, – осторожно предлагает Аби, а меня еще чуть-чуть и хватит удар.
Безопаснее с мамой? Мне ненавистна мысль о том, что я не могу дать Аби утвердительного ответа, что остановиться у матери лучше, чем пускаться в бега.
– Мой папа сказал, что его парни напали на след твоего отца, Мия. Он всего лишь в шаге от тебя. Откуда он знает? – спрашивает Аби, когда я до сих пор не могу прийти в себя после предложения Аби про мою мать.
Закрываю глаза, услышав слова Табиты, я предполагала о таком развитии событий, вот отстой. Знаю, что, в конце концов, отец и Фил догонят меня. И когда это случится, я буду готова.
– Потому что это мой отец. Он знает, как я думаю, – признаюсь я, как же хотела бы, чтобы это оказалось неправдой.
Как только я произнесла эту неприятную правду про отца, Куинн, как в замедленной съемке, медленно поворачивается ко мне.
– Ну, тогда, думай по-другому, Мия. Если внутреннее чутье говорит повернуть налево, поворачивай на право. И тогда удастся сбросить его со своего хвоста, – предлагает она решительным тоном.
– Ты права, Аби. Спасибо тебе, – хочу, чтобы этот разговор о моем отце уже закончился, а то от волнения все горло пересохло.
– Как Тристан? – спрашиваю я, желая сменить тему беседы.
– Он хорошо. Его выписали из больницы. Думаю, они с ним намучались, потому что пациент из него никудышный.
– Его выписали? – спрашиваю я. – Разве еще не слишком рано? Ты вроде говорила, что он пробудет там еще около недели, разве нет?
Куинн улыбается мне. Очевидно, он знает, что его брат такой же упрямый, как и он сам.
– Он хотел по-быстрее выйти из больницы и помочь вам. Он все знает, и хочет сделать хоть что-то, – говорит Табита. Слышу нотку беспокойства в ее голосе.
Без сомнений, она пыталась уговорить его не спешить, видя какую боль он испытывает. Помощь в первую очередь нужна ему самому.
– Он все знает? – спрашиваю я, прочистив горло.
– Да. Я рассказал ему. О, Господи, надеюсь все в порядке? – она думает, что сделала что-то не так.
– Да, конечно. Я только... – смущена и испугана, продолжаю. – Я ненавижу себя за то, что вам ребята приходится участвовать в этом беспорядке. Из-за меня вы увязли в этом.
– Мы пошли на это, потому что любим тебя и хотим, чтобы ты вернулась домой, – твердо говорит Табита. У меня на глазах наворачиваются слезы.