Санек пренебрежительно скривился, так, чтоб сразу было ясно: тема не интересна.
— Каких «твоих стволов», Виталий? Тебе вернули деньги. А оружия так и не нашел никто, — передернул плечами, набросив пальто.
— Точно не нашел? А Катерина твоя не в курсе, куда ее батя мог то спрятать?
Ему вообще все эти намеки не нравились. Как и, в принципе, интерес Виталия к Кате.
— Она была ребенком. Оставь ее в покое. И про оружие то забудь уже, ей-богу. Прошлое. Тем более что ты как раз меньше всех в накладе остался. При своих же деньгах, — резко, отрывисто, но тихо обозначил акценты Ольшевский, сопроводив слова выразительным взглядом, в котором не прятал угрозы.
— Да, ты прав, — тоже негромко отозвался Виталий, покивав, когда к ним подошел официант, поставив кофе и отдав пакеты. — Только не люблю в дураках оказываться или терять свое.
Санек расплатился, особо не мелочась, отмахнулся от сдачи, отдав парню, как чаевые, не было желания и на минуту задерживаться.
— Тогда все свое потеряли, потому что у кого-то нервы не выдержали, и кто-то Коршуна порешил. Мы тебя не кидали. Да и у него этого в планах не было, я Михаила достаточно знал, чтобы за это поручиться. Все, проехали, — обрубил дальнейшие споры и толкования Санек, однозначно показывая, что уходит.
Лысенко вскинул раскрытые руки, словно признавая, что зря давит и отступил.
— Да, наверное, ты прав. Просто интересно все сложилось…
— Жизнь, вообще, слабо предсказуемая штука, — не скрывая раздражения, пожал плечами Санек. — У них жаркое хорошее. Советую. С Наступающим, — бросил напоследок и ушел, не дав Виталию уже ничего ответить.
Никогда Кате не приходило в голову, что осуществление мечты о беременности может оказаться таким… тяжелым по итогу. Потратив столько лет на само желание увидеть эти заветные «полоски», она как-то и не задумывалась о том, что же дальше? И почему-то не размышляла над тем, что у нее могут иметься проблемы и с поддержанием самой беременности, что довольно логично, учитывая гормональные сбои и нюансы последних лет.
Вообще, имея теперь много времени на размышления, Катя не могла не отметить, что ее логика вечно терпит крах там, где это касается личного или ее самой. Странно, на работе никогда не отличалась глупостями, всегда все взвешенно и разумно, все просчитано и продумано, чего бы это ни стоило. А личное… Совершенно не могла ничего правильно оценить.
Опыта мало? Может быть… Ужасно нервничала, что раньше не подумала о какой-то подготовке к беременности, положившись уже на случай, по сути.
Потому сейчас решила целиком и полностью довериться всему, что врач говорила. Все принимала и делала. Совершенно от кофе отказалась, только нюхая, когда Ольшевский пил.