Катерине смешно стало так, что пришлось прикрыть лицо, в попытке подавить хохот.
— Ну, Саш, на тумбу ты меньше всего похож! — хихикнула, так до конца с этим и не справившись.
— Эх, котенок, ты меня года два назад не видела, — он подмигнул. — Всякое бывало, и родство с тумбой тоже, — в выражении лица и ухмылке Саши было столько лукавства! Но при этом и такой веселый довольный взгляд, что и сомнения не возникало — ему нравится, что она хохот подавить не может. — Так что по встречам твоим?
— Отстрелялась, — выдохнула Катерина, все еще не переведя дыхание. Но от одной мысли о работе появилось дикое облегчение, что все уже закончилось.
Хотя ей, и правда, прекрасно удались обе встречи.
— Даже так? А ты хоть помнишь еще, как предохранитель снимается, малая? — этот вопрос прозвучал как-то тише, словно только для них двоих.
Она вдруг поняла, что Саша стоит очень близко. И шага полного между ними нет. Впритык. Буквально оттеснив ее собой от всех остальных. И они практически вышли из толпы, а она и не заметила даже. Сейчас же Катя находилась у самой стены, чуть сбоку от входа, где любопытные продолжали следить за презентацией, а Александр стоял прямо перед ней, отвернувшись от магазина и всех его гостей, будто они вообще не имели отношения к происходящему.
— Не знаю. Навскидку кажется, что навсегда в память врезалось, — ответила тоже тихо. Опустила глаза, почему-то вновь уткнувшись взглядом в точку на его шее, над самым краем воротника рубашки. Показалось или видит, как сильно и размеренно его пульс стучит?
А ее вот зачастил невероятно.
Слишком весомые воспоминания, острые, будоражащие. Только для них двоих: как Саша ее пистолет учил держать и целиться… И такая ситуация, которая в сами мышцы вплелась, кажется, частью них самих стала, и их обоих между собой навсегда спаяла. Смотрит на этот его пульс, глаз отвести не может. Закусила губу.
— А не прогуляться ли нам тут, котенок? У тебя же до поезда еще море времени. Пообедаем, посмотрим их достопримечательности заодно. А то я тоже не особо здесь гулял.
Ольшевский уверенно перехватил ее руку и уже повел Катерину куда-то вверх по улице, вымощенной брусчаткой. И очевидным стало: не предлагал, а, как и утром, уже все решил и не оставлял ей выбора, по факту.
— Разве ты не должен на открытии быть? — напомнила Катя.
Ее с ним вообще будто на пятнадцать лет назад отбрасывало. Терялась, забывая о том, что сама все давно привыкла решать, и весьма успешно, кстати. Да и характером бог не обделил, не всякий мужчина рядом с ней выдюживал. А около Ольшевского — даже странно — чувствовала себя невероятно «девочкой». И было приятно позволить кому-то хоть на день снять с нее ответственность. Пусть и за выбор, где пообедать.