Кате казалось, что они договаривались о другом. Но, ладно, с ним спорить — себе дороже, Саша вечно еще что-то «большее» придумывал.
Ольшевский посмотрел на нее искоса и с намеком таким ироничным, что даже неудобно стало.
— Ну, не знаю, котена, я, по ходу, замужем ни разу не был, — цокнул Ольшевский языком.
Она рассмеялась, чего он и добивался, кажется. Еще раз тяжело вздохнула. Откинулась на спинку огромного черного кожаного дивана, занимавшего приличную часть его гостиной, где и устроилась со своей техникой.
— Не знаю, Саш. Это просто очень сложно объяснить сейчас. Тебе, взрослому человеку. Да и мне самой теперь больше горько и грустно, что так поступала тогда, по-детски как-то, — пожала плечами.
— Ну, ты и не была взрослой, котена. Тебе только девятнадцать тогда стукнуло, странно ждать от себя обладания вселенской мудростью, — он ее выгораживал и оправдывал?
Катю эта спокойная вера в нее так тронула почему-то. До дрожи. Замерла, разглядывая его во все глаза. Сердце словно запнулось, забившись с какими-то новыми ощущениями, забытыми и непривычными… Словно есть на кого опереться и рассчитывать. На того, кто всегда верит ей и в ней уверен… Не в преданности, а в какой-то внутренней силе Кати, в которой она сама в последние годы сомневалась.
Ольшевский, похоже, не поняв, что с ней происходит, продолжал спокойно смотреть на Катю и ждать ответа.
— Ты меня с девятнадцати и охранял, нет разве? И всегда очень разумно и взвешенно поступал, — не согласилась с ним, заставив себя продолжить разговор. — Не делал никаких глупостей…
А Саша вдруг не просто засмеялся, натуральным образом захохотал, сложившись пополам. Даже слезы у него на глазах выступили, и воздух он пытался вдохнуть, но не особо успешно. Уперся руками в стену, продолжая хохотать, и глянул на нее с таким чувством превосходства и покровительства. Но не надменным, снова смешливым.
— Котена, мне просто удавалось часто вырулить и скрыть свои тупняки и просчеты. А ты не замечала по малолетству. Вот и все. И я сделал греба**ую тучу ошибок в свое время. А потом разгребал свои завалы. Как иначе опыт получить, малышка? Через это все проходят, — он все-таки успокоился немного, подошел к ней и нежно взъерошил волосы, будто мимоходом поцеловав Катю в макушку.
Прошел дальше к огромному окну, в котором и днем вид на город открывался потрясающий. Из-за одного этого обзора цена на жилье, наверняка, баснословной была, когда он покупал.
— Но мы сейчас о тебе, Катюша. Так что давай, колись, как на чистосердечном. Что там было и как? Знаешь же, я не осужу и прикалываться не стану. А вот понять и разобраться хочу. Да и все равно докопаюсь, котена, так что давай уж сразу, — оглянувшись через плечо, подмигнул ей Ольшевский.