— Дурачьё! Деревенщина-засельщина! Я ж бессмертный!
И на том с размаху так получил кулаком в челюсть, что летел с попутным ветром метров двести, прямо через стену замка.
С той стороны, на болотах, стояло что-то наподобие большущего каменного сарая. Жил в том сарае трёхголовый Змей Горыныч, наипервейший приятель Кощея по всем злодейским делишкам. Но так как за последние сто лет никто самовольно в Кощеевы владения не совался, Змей основное время тихо себе дрых, почёсываясь и причмокивая. Вокруг его жилища по земле были разбросаны бараньи, коровьи и даже человеческие черепа.
Когда битый Кощей на четвереньках пришёл к Горынычу в будку и начал долбить головой дверь, Змей валялся на спине, задние лапы его сонно подёргивались, поэтому гостю он открыл далеко не сразу…
— Фазве так мовна? — шумно возмущался Бессмертный. — Носью, пез пйедупйефдения, пез опьяфления фойны?!
Его передние зубы остались на сцене, но вот-вот должны были вылезти новые. Парик болтался на сапоге, как волосатая бахила, а на грязном пиджаке чётко просматривались отпечатки подошв богатырских сапог сорок пятого размера.
— Пофли намстим этим нахалам дейефенским?
— Не, не сейчас. — Лезть в драку с кучей богатырей сразу Горынычу тоже не улыбалось. — Пущай расслабятся, успокоятся, тут мы и намстим со страшной силой!
— Подумаеф, дефок укйял! — Кое-где, несмотря на всю свою природную неубиваемость, Кощей всё-таки обмотался бинтом. Старые кости срастались медленно. — Мне-то они нушнее! Говыныщ, ты со мной?
— Естественно! Я ж в энтом деле тоже свой интерес имею, — пробасил Змей. Все головы говорили синхронно и меж собой не ссорились. — А ведь во всех бедах жаба проклятая виновата!
— Точно! Не уберегла наших с тобой девок…
— Да-да, костлявый, энто тебе из-за баб наваляли, ежу понятно! Я Иннокентия этого в пепел превращу, да гипсом обмажу, да высушу и в речке утоплю…
— А ты вефно шкажал! — Кощей с трудом поднялся, снял парик с ноги и встряхнулся вместе с ним, будто деревянная кукла на ниточках. Новые зубы доросли до нужного размера, и слова зазвучали разборчиво. — Пришёл черёд московской квакушке за мои синяки ответ держать. Ну-кась, где он тут?!
Из глаз Кощеевых сверкнули жиденькие молнии, и откуда ни возьмись сверху свалился Иннокентий Иванович Перепонкин. Вид у него был перепуганный и жалкий.
— Что с гаремом? — потребовал отчёта Кощей. А Горыныч грозно пустил оранжевый пар сквозь ноздри.
— Я не виноват! Не виноват! Это соседи, соседи проклятые! Понимаете? — взмолился батрахолог. — Из третьей квартиры, напротив, соседи, домовой у них там, домовой, и мальчик такой, маленький мальчик, Егор Красивый. Они виноваты, они это сделали! Они, они!