я мог бы поговорить, то я звоню одному из них, и мы вместе идём ужинать или пить пиво.
Почему я должен впускать в свою жизнь кого-то другого, когда у меня есть все, кто мне
необходим?
Роджер Джексон представлял собой один сюрприз за другим. Можно было
подумать, что к такому мужчине, как он, люди выстраиваются в очередь, с готовностью
стать его друзьями. За короткое время их знакомства Элизабет смело могла признать —
парень он крутой. Роджер был: добрым, весёлым, нежным и чертовски сексуальным. К
тому же, она обнаружила, что ко всему прочему, он был такой же одинокий, как и она. И
одиночество они оба выбрали добровольно.
Он приблизился ближе и пропустил прядь её волос сквозь пальцы.
— Мне нравится быть с тобой, и если это означает быть другом, тогда да, я думаю, это здорово.
— Мне тоже нравится быть с тобой, — прошептала она.
Это была правда.
Роджер Джексон был великолепным другом.
Но... Несмотря на все доводы против, она хотела, чтобы это было чем-то большим.
По крайней мере, один раз в жизни, она хотела выяснить, каково это — ослабить контроль
и совершить такие поступки, о которых не должна даже думать.
Если бы хоть один раз, она перестала вспоминать о своих прошлых ошибках и
позволила себе совершить новые. Поцеловать Роджера могло стать такой ошибкой, но она
не могла думать ни о чём другом, а только о желании её совершить.
Двумя пальцами Роджер приподнял подбородок Элизабет и нежно провёл
подушечкой большого пальца по её нижней губе.
— Лиз, ты такая красивая. Внутри и внешне.
Элизабет сглотнула, потому что он смотрел на неё, словно умирал, и она была его
единственным лекарством. Чёрт, такое было трудно игнорировать.
— Из нас двоих, ты красивее.
Он тяжело вздохнул.
— Нет, это не так. Я просто друг.
— И что? —Элизабет нерешительно протянула руку и коснулась его подбородка.
Слова полились из неё словно вода из полностью открытого крана, и ничто не могло их
остановить. — Мне нравится, как твои волосы беспорядочно падают на лоб. Твоя манера
одеваться и двигаться. Знаешь ли ты, что когда в зале суда ты ведёшь с кем-то дискуссию, то цвет твоих глаз становится стальным, стирая практически все следы голубого? И
только когда ты выигрываешь дело, они возвращаются к своему нормальному цвету. Да, и
говоря про твои глаза, они самые красивые, какие я когда-либо видела. При желании, я
могла бы раствориться в их глубине.
На его щеке заходили желваки, он слегка покраснел, а глаза приобрели более
голубой оттенок. Что это значит? Она умирала от желания его понять.
— Лиз...
— Мне также нравится, как ты произносишь моё имя, — быстро проговорила она.