— Золото мое! — словно мысли ее прочитав, низко, рокочуще простонал Артем. — Что же ты со мной делаешь?! У меня же никакого терпения и выдержки сейчас нет! — и ответил на этот поцелуй. Да с такой горячностью, что уже она стонать начала!
Его язык врывался в ее рот с напором, страстно, явно доминируя и довлея над Яной. А ведь так давно у них близости не было. И тела, словно жесткая лихорадка сотрясает! Ломка по нему, по всему тому, что может, имеет право с этого мужчины взять и стребовать!
А Артем уже стянул шлейки бюста с ее плеч и губами до груди дорвался, распалял языком и так слишком чувствительные соски, втягивал их в рот, облизывая и посасывая, словно дивным лакомством наслаждался. Одной рукой помогал ей брюки снимать, а второй потянулся к прикроватной тумбе, видно, тоже по старой памяти.
И не зря, кстати. Да, у них там, в ящичке, оставалась пара презервативов еще с тех времен, когда не жили вместе.
— Думаешь, еще годные? — лукаво поинтересовался Артем, повертев небольшой упаковкой у нее перед глазами, которую он же покупал.
При этом понимал, что она не в состоянии ни на вопросе сосредоточиться, ни на дате! Потому что его вторая рука уже вновь ловко проскользнула ей под трусики и с напором, но нежно, буквально дурманя, ласково натирала ее самые чувствительные точки, то и дело дразня, будто сейчас внутрь тела пальцами проникнет, но лишь на чуть-чуть погружаясь…
— Вот именно сейчас мне уже все равно! — с придыханием выдавила Яна, подавшись бедрами вперед, словно сама ловила эти сладкие ласки телом, насаживалась на его руку. — Будем надеяться, что годные.
Артем низко, коротко хохотнул, будто давился воздухом и этой их страстью друг к другу. Глубже, настойчивей свои пальцы в ее влагалище протолкнул, наполняя, растягивая; заставляя громко застонать. Знал же, как она любит!
А Яна рукой сжала его затылок, пытаясь в эти короткие волосы своими пальцами зарыться. Потянула голову на себя, начала в свою очередь целовать и нежно кусать его чуть обветренные губы.
Упивалась тем, как жадно Артем следил за ее реакцией, как у него по линии волос на лбу испарина выступила; и лихорадочный румянец на скулах, выдающий, что и любимый возбужден до предела. Ну и каменной твердости член, который однозначно упирался ей в бедро, не оставлял никаких сомнений!
— Боже! Яна! У меня ни на что терпения не хватит, — хрипло и с какой-то обескураживающей веселой честностью выдохнул Артем ей в рот, отвечая настолько же жарким поцелуем. Отложил пока презерватив, лаская пальцами ее влажные складочки и уже припухший, невероятно вдруг чувствительный клитор. Стаскивал свои джинсы одновременно с этим. Не очень выходило одной рукой.