Артем стянул с ног ботинки, закончив вот так внезапно и нелогично, и потащил ее в сторону кухни.
Яна немного расслабилась, но все равно еще мало что поняла.
— Так, а что за драка, если все уладили? — послушно пошла за ним следом, все еще прижимая к груди мандарины, как самый ценный груз, и даже не понимая этого. — Откуда синяк? Причем тут эти мандарины и Ольшевский?! — под конец ее растерянность и ступор стали очевидны, кажется. Голос с какими-то истеричными нотками.
Артем, уже включив чайник, обернулся и глянул на нее, словно целиком охватил взглядом, с ног до головы, и расплылся в широкой улыбке, полной такого обожания, что у Яны за грудиной тепло-тепло стало! Хорошо до невыносимости просто!
— Санек тебе мандарины передал, у него в машине ящик этого добра был, понятия не имею, зачем. Не придумал лучше ничего для компенсации, когда ему рассказал, как ты волновалась, а я теперь домой с фингалом приеду. Пригрозил, что ты меня больше к ним не пустишь никогда, — со смехом, перемежая слова поцелуями ее щек, век и волос, рассказывал Артем. — Чтоб ты не сильно сердилась, что не уберег он меня, и зла не держала. Ешь, пахнут обалденно! — добавил Артем, забрав у нее наконец этот кулек.
И, вытянув одну, начал быстро чистить, за пару секунд протянув Яне спелую, ароматную и сочную сердцевину.
По кухне поплыл одурманивающий аромат, усилившийся, когда Тема порвал шкурку, растирая между пальцами. Сам с удовольствием понюхал.
Клацнул, закипев, чайник. Она взяла губами одну дольку, придавив зубами так, что сладкий сок брызнул — и сразу полный рот Нового года! И тепло, уютно вновь! И то самое ощущение праздника, которого не ощущала всего полчаса назад, сейчас накрыло с головой, обернуло и Яну, и Артема собой, будто теплым и мягким покрывалом…Счастье! И не важно уже, что в квартире пустота и гулкость! Они все исправят, точно.
— Так, а с дракой что, до сих пор не поняла? — чуть невнятно из-за того, что жевала полным ртом эти вкуснющие дольки, уточнила Яна, сунув одну и Артему, пока любимый вторую мандаринку чистил.
— Так этот дебил начал стебаться над Семеном в конце, — раздраженно скривился Артем. Но тут же ухнул, видно, от боли в щеке. — Типа объяснить и оправдать свои махинации пытался, что «такого лоха грех было не развести»… А Семен и так себя виноватым чувствует. И я его понимаю… Только мне морду начистить некому, кроме себя самого, — ловко подоспел с новой порцией фруктов Артем, вводя ее в курс дела. — Короче, не выдержал Сема, сорвался, кинулся на этого дельца с кулаками. Тот ответил. Ну а мы с Саньком их растаскивать начали. Я Семена в сторону отдернул и за него отгреб в висок, — закончил свою историю, снова хохотнув, будто его это действительно веселило.