— Будет сделано!
К сестре подбежала взволнованная Настя.
— Линка ну ты и отчаянная! Хадрами отомстит тебе за это!
Бернар Аскаров поспешил успокоить ликоев.
— Не думаю. Виджей запретил леопарду приближаться к Калине, — барс усмехнулся. с интересом поглядывая на хмурую девушку. — Сказал, что если с твоей головы упадёт хоть волос, Хадрами уже сегодня продолжит “чудную семейную традицию".
Оборотни переглянулись и прыснули от смеха. А Илья невзначай заметил:
— После такой угрозы, пардус к Лине сам охрану приставит.
Напряжение развеялось. В зале играла тихая музыка, гости пили шампанское, и настроение стало подниматься. Калина переходила от одной группке гостей к другой, шутила и смеялась, стараясь держаться подальше от той части зала, где стоял Инсар Хадрами. И не замечала золотистый взгляд, неотступно следующий за ней.
Пока взрослые оборотни совмещали праздник и дела, молодняк вовсю отрывался в городе. Тяжёлые мысли, осадок от неприятной встречи с Хадрами остался в ратуше. А здесь, на городских улицах, гремела музыка, горели яркие огни, вкусно пахло зажаренное мясо, и веселилось много-много людей и нелюдей, радующихся лету. теплу и жизни. Трое оборотней влились в галдящую толпу, как родные. Илья. подхватив сестру. ворвался в круг танцующих. К кошке подбегали незнакомые горожане и обнимали её. Глядя на ошеломлённую девушку Кайрат с Ильёй хохотали:
— Ты в жёлтом платье, а это цвет Литы.
Кто-то надел на голову Калины венок из ромашек. Она пищала от восторга и вместе с друзьями прыгала через пылающий костёр — ещё одна обязательная традиция праздника. Оборотница замирала от страха, перелетая жаркое пламя, и заливисто смеялась, когда босые ноги касались земли. Запыхавшись, ликои подошли к одной из палаток и купили медовое вино. Хозяйка протянула Калине стакан с ярко-алым напитком:
— Попробуйте! Это вино специально для женщин! На лепестках шилоти!
Оборотни примостились на свободной лавочке.
— Зря Настька не пошла с нами! — сожалела девушка.
— А мне не жаль! — заявил Илья.
— Это почему?
— Потому что Бер не пустил бы её одну. А нам тут только его усатой морды не хватало! — смеялся парень.
Калина фыркнула:
— Кто бы говорил! У самого усы торчком!
— Цыц, кошка! — Ратомский забрал у неё пустой стакан и выразительно подмигнул: — Танцуем?
И они, не зная усталости, кружились под заводные, ритмичные мотивы. На веселящихся оборотней смотрели кто с завистью, кто с восхищением, а кто и с голодом.
— Илька, тебя та тигрица сейчас сожрёт глазами! — девушка обхватила брата за плечи.
— Подавится! — хитро усмехнулся ликой.