На ее лице появляется неторопливая ухмылка.
‒ Ревнуешь, Кэтч?
Конечно, черт побери, ревную. Я не хочу, чтобы другие мужчины видели так много. Пожалуй, я буду вынужден убить любого, кто на нее посмотрит. Но скорее ад замерзнет, чем я признаю это вслух. Так что я избегаю вопроса.
‒ Собирайся скорее, нам пора.
Пара Марининых дружков-наркоманов присвистывают, пока мы выходим, и я посылаю им предупредительный взгляд. Они быстро отступают и возвращаются к очередной видеоигре, захватившей их внимание.
Мы проходим пару кварталов и спускаемся по темной улице. Осталось совсем немного до пресловутой ночной жизни Нового Орлеана, уже даже слышен шум музыки и людей. Так или иначе, это все равно не избавляет от жуткого ощущения улицы, по которой мы идем. Макс бормочет что-то насчет ее оружия, и я уверяю ее, что позаботился о прикрытии. И я могу с уверенностью сказать, что ей было бы намного комфортнее со своим собственным оружием, но это мне в ней и нравится.
Я останавливаюсь перед дверью, которая выглядит как черный вход какого-то бара на главной улице. Макс поднимает руку и обхватывает ею мой бицепс. Видно, что она нервничает. Я не виню ее, я сам слегка волновался, когда впервые сюда пришел.
Я стучу, и дверь приоткрывается. С другой стороны стоит огромный качок, не сводя с нас темно-карих глаз.
‒ Почему куры перешли дорогу? ‒ спрашивает он глубоким баритоном. Шутка меняется каждую ночь. Только люди, ответившие верно, могут войти.
‒ Чтобы доказать опоссуму, что это действительно осуществимо.
Макс хихикает, и я смотрю на нее, удивляясь, что она вообще находит это смешным.
Она пожимает плечами.
‒ Прости, я просто ни разу не слышала эту шутку. Думала, будет предсказуемое: «Чтобы попасть на другую сторону». К тому же мне показалось, что это немного бессмысленно, потому что все ее знают и...
‒ Макс, заткнись.
Ее нервы уже не выдерживают, и она начинает нести всякую чепуху.
‒ Эй! ‒ кричит она. Мои глаза расширяются, и я качаю головой. Она сразу же втягивает губы между зубами.
Дверь со скрипом открывается, и большой парень, наконец, впускает нас внутрь.
‒ Что вы тут забыли? ‒ спрашивает он.
Я отвечаю:
‒ Мы ищем Снитча.
Он громко хихикает.
‒ Мне нравится этот чувак. Заходите. Он как обычно в дальнем углу.
Я чувствую, как Макс расслабляется рядом со мной, когда мы заходим. Обстановка ровно такая же, как и в любом другом баре. В одном конце помещения длинная барная стойка, столики и кабинки в другом конце, и в дальнем углу ‒ пара столов для бильярда. Посетители ‒ типичные «прыгуны» по барам. С той лишь разницей, что здесь все они хоть как-то связаны с владельцем.