— От твоего отца, откуда ж еще.
— Ты говоришь какую-то бессмыслицу.
— Я и не собирался умничать. Мы идем вместе, и точка.
— Хм-м, дай подумать. Даже когда сам ад замерзнет, я думаю, что предпочту замерзнуть вместе с ним.
Брэйден навис надо мной.
— С тобой всегда было трудно.
— А ты всегда мне угрожал.
— Думаешь, раз заполучила пластического хирурга, он будет делать тебе все бесплатно?
Ладно, за один день слишком много оскорблений.
Я замахнулась и так сильно впечатала ему кулак в нос, что услышала хруст. Только это был не его нос.
Это была моя рука.
— Остин! — Тэтч вбежал в приемную скорой помощи и резко отдернул занавеску. Он поцеловал меня в губы, не дав сказать и слова, а потом осторожно взял руку. — Сильно опухло, не могу сказать, что она сломана.
— Ты бы видел парня, — пошутила я.
Он выругался, когда вошел врач и пожал ему руку.
— Вы, должно быть, доктор Холлоуэй, наслышан о вас. — Он широко улыбнулся. — Похоже на просто сильное растяжение и довольно неприятный порез.
— Порез? — Тэтч посмотрел на меня. — Как ты умудрилась порезаться?
— Думаю, что из-за замаха я упала, а ладонь впечаталась в булыжник. — У меня задрожали губы. В целом, день оказался довольно травматичным.
Обе руки горели огнем, костяшки правой были все в крови и посинели. А левая болела так, словно я схватила острый камень и сжала его.
— Бедная малышка,— ласково произнес Тэтч. — Ты – единственная, кто ударил кого-то по лицу и ушел с большими травмами, чем жертва.
Я нахмурилась.
— Я ее вылечу, — произнес Тэтч, не отводя от меня взгляда. Он смотрел с беспокойством. — Можете ее отпустить?
— Уже. — Доктор протянул Тэтчу мои бумаги. — Я подумал, что вы захотите наложить швы, чтобы не осталось шрамов.
Тэтч поблагодарил его и кивнул в мою сторону.
— Ты готова, чтобы я тебя зашил?
— В «Анатомии Страсти» это звучало сексуальнее.
Он издал смешок.
— Зови меня доктор МакСтими.
Я вздрогнула. Он выглядел еще красивее, если такое вообще возможно.
Глава 32
ТЭТЧ
Я только закончил прием последнего пациента, когда получил звонок от Остин. И кинулся бежать, стоило мне услышать слово «больница». Сердце чуть не остановилось.
Тот факт, что она в сознании и говорила со мной, уже сообщил, что она жива, но страх и чувство потери сжимало грудь, когда я вошел в здание скорой помощи.
Я почувствовал тошноту. Мне было дурно.
Я не мог потерять ее.
Просто мысль о жизни без нее, да даже то, что она ранена, черт, я готов был спасать ее даже от простого пореза бумаги.
— Сиди смирно, — велел я. — Или на ладони останется зигзаг.
— Извини, — прошипела Остин, когда я потянул иголку чуть сильнее, накладывая швы. — Это просто смешно.