И, возможно, основной причиной было то, что отец любил нас на свой манер, но не настолько, чтобы поставить наши интересы выше собственных. Я отказывалась от подобной любви, которая лишь наполовину. Может, поэтому я не хотела отпускать Тэтча — он украл мое сердце безвозвратно. Поэтому я боролась, и хотелось бы думать, что мы оба выиграли.
Я повернула ручку и покрылась мурашками, когда вошла внутрь и увидела отца, сидевшего за завтраком с кофе и газетой в руках.
Сколько раз я наблюдала по утрам такую картину?
И сколько раз, проснувшись, заставала записку, в которой сообщалось, что он уже ушел?
Слишком мало было дней, когда утром он сидел за столом. И слишком много, когда отсутствовал.
— Папа, — прохрипела я.
Он повернулся. Его глаза были печальными, но потом железная решимость заменила все остальные чувства в них.
— Тебе виднее.
— Вау, — я подняла руки. — Я тоже тебя люблю?
— Я говорил, что этот парень доведет тебя до беды. Теперь посмотри на него, спит и с моей женой, и с дочерью.
Это была ложь. Я знала.
И он тоже.
— Мне все известно, — я потянулась к его руке.
Он отдернул ее.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — бросил взгляд на часы. — У меня встреча через несколько минут. Тебе что-нибудь еще нужно?
Я глубоко вдохнула.
— Скажи мне правду. Большего мне не надо.
Он посмотрел на кофе, а потом поднялся.
— Правда, что твоя мать не была мне верна.
— Папа, — тело напряглось, но я старалась не показывать этого. — Она не изменяла. Ты это знаешь.
— Нет, — он исступленно замотал головой. — Все так считают, пусть все так и остается.
Он двинулся к выходу.
— Это того стоит? — бросила я ему в спину. — Быть мэром? Баллотироваться на государственную должность? Это стоит того, чтобы потерять семью?
На долю секунды он опустил голову, а потом выпрямил спину и бросил через плечо:
— Я люблю тебя, малышка.
— Докажи это, — прошептала я.
В ответ была тишина и щелчок закрывшейся двери. Я не плакала. Хотела. Но не собиралась удостаивать его слез.
Вместо этого я подождала в напряженной тишине, а потом очень медленно направилась в свою комнату и принялась складывать вещи в коробки.
Мое детство было разрушено, и я не знала, почему. Не похоже, что у меня было идеальное воспитание, а теперь розовые очки спали с глаз и хрустнули под ботинками отца.
Глубокая печаль поглотила меня. А потом решимость.
Стать лучше. Не лишать своего ребенка жизни, полной любви и счастья. Я не собиралась дарить ему подарки, если заработаюсь допоздна, или веселые поездки с друзьями из-за того, что у меня не будет времени на отпуск всей семьей.
Когда я оглядела все фотографии в комнате, то удивилась, обнаружив на большинстве из них себя с Эвери, а на некоторых даже с Лукасом.