И сама не поняла, что плачет.
— Дорогие друзья, я счастлив сообщить вам, что трудные времена миновали.
Вместо первой пары студенты и преподаватели собрались в большом зале, и декан Браун, стоявший сейчас перед микрофоном, выглядел растрепанным, шокированным и — это удивляло больше всего — нетрезвым. Впрочем, сейчас сам воздух в академии был настолько наполнен общим счастьем, что пьянил сильнее любого вина.
— Влияние, которое оказывала на нас определенная сила, рассеяно, — продолжал лунный аксолотль. — Я не могу сейчас сказать, что это было. Возможно, определенные эксперименты звездного флота. Возможно, нечто, аналогов которому еще не было в мировой истории. Возможно, это та сила, со всей властью и мощью которой еще только предстоит столкнуться всем разумным обитателям вселенной. Но сейчас мы свободны.
Декану зааплодировали. Кто-то на галерке затопал ногами, заулюлюкал, и под потолок взлетели сиреневые искры. Лунный аксолотль хмуро посмотрел на них и вскинул лапу, призывая всех к тишине. Когда студенты смолкли, он продолжал:
— Беглый анализ нашего общего состояния показал, что определенные способности, данные нам, сохранились до сих пор. Мы с деканом Лю Шенем пришли к единому решению. За любое использование магии для причинения пусть даже ничтожного вреда — немедленное исключение. Использование магии во время занятий запрещено, нарушители будут наказаны. Я думаю, вам не надо доказывать серьезность намерений руководства.
Декан Браун обвел собравшихся пристальным тяжелым взглядом и произнес уже мягче:
— Но запускать фейерверки от радости не запрещено. Сегодня у всех нас есть повод ликовать.
На вторую пару Лиза не пошла. Отправившись в библиотеку, она вошла в мировую паутину и после недолгих поисков обнаружила страницу Михайлины Ломинцевской в одной из соцсетей. Приемная мать почти ничем ее не заполнила. Несколько песен Скавачевского в разделе аудиозаписей, какие-то игры и всего одна фотография: они сидели возле дома втроем с еще маленькой Лизой. Это было через несколько лет после того, как Лиза попала на Марс — успев привыкнуть к новому миру и приемным родителям, она называла их «мамой» и «папой». Лиза смотрела на себя — растрепанная белобрысая девчонка в джинсах и клетчатой рубашке, с котенком на руках и значком с Билли Боем, Пузатым пиратом, на кармане — и неожиданно остро понимала, что соскучилась. Ужасно соскучилась.
Неужели прямо сейчас она сможет поговорить с Михайлиной? Неужели первая база вернулась по-настоящему?
Лиза до сих пор не могла в это поверить. Несмотря на то, что видела все перемены своими глазами и, по большому счету, сама их и вызвала, сделав Лаверну сложное предложение и усомнившись в его искренности.