— Партнер тут я, — вкрадчивый шепот Лаверна обжег ухо. Лизе казалось, что она уже не танцует, а летит. Пижама бесследно исчезла, ее заменило уже знакомое бальное платье — и сейчас оно сидело, словно вторая кожа, не доставляя никаких неудобств.
— Что? — растерянно спросила Лиза.
— Ты стараешься вести, — откликнулся фейери. — А твоя задача — подчиняться. Двигаться туда, куда тебя направляют.
Вот оно что. Слушаться и подчиняться. Когда так говорили, Лиза невольно ощущала волну протеста, которая поднималась в груди и заставляла поступать поперек даже там, где этого не следовало делать.
— Всегда готова поспорить? — негромко рассмеялся Лаверн, и запах хвои ослабел. Теперь за ним можно было уловить коричный аромат пряников и глинтвейна. — Не стоит этого делать, я не желаю тебе ничего плохого.
— Ты собираешься меня дрессировать, — уверенно промолвила Лиза. — Как очередного питомца. Такова твоя прихоть, только и всего.
Она внезапно обнаружила, что танец прервался. Они с Лаверном снова стояли на балконе, бальное платье растаяло, вернув на место пижаму, а первая база потихоньку начала просыпаться: загорелись окошки на первом этаже, и сотни мышей, в которых Лаверн превратил роботов-поваров, принялись стряпать общий завтрак. Лиза недавно видела их: мыши носили белые завитые парики и голубые камзолы и выглядели крайне серьезными. Они настолько деловито стряпали и накрывали на стол, что студенты дружно принялись ходить в столовую, отказываясь от использования блоков питания в комнатах, чтоб посмотреть на такую диковинку.
— Мне придется это сделать, девчонка, — Лаверн устало прикрыл глаза. — Ты ведь хочешь стать воспитанной девушкой, а не деревенской хамкой? Я хочу того же.
— Тогда не насылай на меня такие сны! — вдруг выпалила Лиза. — Потому что это нечестно, в конце концов! И мерзко!
Лаверн обернулся, и в его взгляде Лиза прочла недоумение и что-то вроде злости.
— Я ничего такого не делал, девчонка, — подчеркнуто сухо сказал он. — Что ты выдумываешь?
Щеки обожгло румянцем. Вот ведь дрянь! Сейчас Лиза была уверена, что Лаверн все продумал заранее. Все подстроил. Захотелось поиграть с очередным питомцем — вот он и поиграл.
Лиза поймала себя на мысли, что хочет закатить пощечину — чтоб эта холеная гладкая физиономия утратила такое гневное и презрительное выражение. Однако она смогла взять себя в руки, шутливо поклонилась Лаверну и сказала:
— Я не выдумываю. Но пусть это останется на твоей совести. Пока.
Реверанс, конечно же, был далек от того, который Лиза видела в кино — но на первый раз хватило и этого. Раскланявшись, Лиза направилась к лифту: до подъема на занятия было еще три часа, можно поспать.