— Да, мой господин.
Ирина все еще не понимала, ее взгляд заметался. Интересно, сможет ли она высвободить ногу, если постарается? А руки? Это декоративное связывание или кожаные браслеты действительно невозможно перехитрить?
— Но ты пришла не просто так. Ты хочешь доминировать, мое солнышко. Похоже, ты и в этой комнате не видишь никого, кому хотела бы подчиняться.
— Нет. Нет, это не так, — немного яростно от испуга возразила она, но тут же осеклась, опустила глаза, сообразив, что выдала себя. И пробормотала:
— Вы — мой господин. Я это знаю…
Ее нога конвульсивно дернулась, когда Тимофей наклонился и коснулся ее выше колена.
— А я думаю, так… хотя мне нравится твоя реакция. Ты сама не знаешь, чего хочешь.
— Пожалуйста, мой господин…
В какой-то степени это тебя оправдывает, конечно, но… не совсем.
Тимофей задумчиво рассуждал, не слыша ее сдавленной мольбы, поглаживая ладонью ее бедро все выше к заветному местечку. Ира закрыла рот, тяжело дыша от напряжения, и невольно наблюдала за его ладонью в полной тишине, когда и он тоже замолчал. Шлепнет? Ущипнет? Как он сделает ей больно?
Но Тимофей просто остановил ладонь в паре сантиметров от промежности и позволил ей соскользнуть с ее тела. А затем посмотрел в глаза так внимательно, словно пытался прочитать мысли.
После чего удовлетворенно кивнул так, будто это ему удалось.
Ты очень меня разозлила, саба. Поэтому ты будешь ждать своего наказания полчаса и думать об этом. Я дам тебе подсказку. По ней ты поймешь, что я сделаю с тобой, когда вернусь.
Внезапно наклонившись, Тимофей резко повернулся в сторону и направил руку в сторону стены. Ирина не сразу поняла, что в его пальцах зажат пульт, а еще мгновением спустя вся стена загорелась, и ее изумленному взгляду предстал огромный экран… на котором крупным планом транслировалась самая бесстыдная картинка из всех, что она видела — включая все время работы гинекологом.
Порнофильм начался с середины. И сразу так шокировал откровенной сценой, что Ира даже не заметила, как Тимофей исчез из комнаты. На экране мужчина с огромным фаллосом совокуплялся с крошечной девушкой. По лицу которой невозможно было точно понять, что она испытывает: высшую степень наслаждения или откровенное страдание.
Когда камера минутой спустя сместилась, Ира поняла, что в попке несчастной блестит анальная пробка внушительных размеров, а руки связаны… Когда через пять минут она усилием воли обрела способность думать, то поняла, что дело плохо. Тело раскаляется все больше с каждой секундой, киска течет так, словно туда прилила половина всей влаги из ее организма, а щеки пылают настоящим огнем.