— Вик, как думаешь, а что будет с избранницей, если она потеряет невинность во время проведения отбора?
Парень громко закашлялся, и посмотрел на меня как монахиня на блудницу.
— Что? Мне просто интересно. Мы же уже прошли проверку самим Древом, но кто сказал, что все останутся целомудренны в течение месяцев отбора?
Вик странно на меня покосился и всё-таки заговорил.
— Я тебе удивляюсь, что вообще творится в этой прекрасной головке? — Забавно, но его слова меня смутили. — Неужели ты думаешь, что невест просто так в дальнем дворце заперли? Всё вообще-то как раз для предотвращения именно таких случаев. Здесь много молодых людей и соблазнов, а уследить за всеми не возможно, вот и сделали так, чтобы вы не покидали огражденные территорию.
— Тебя же это не остановило. Сам влез, так ещё и меня подучил, как оттуда сбегать.
— Просто тебе повезло познакомиться с тем, кому этот замок принадлежит, — обезоруживающая самодовольная улыбка подкрепила его слова, и Вик поспешил доесть моё подношение.
Он явно гордился собой и пытался отогнать от себя мысли о моей невинности, а точнее её потере с его участием. Слишком явно плясало вокруг него желание.
Когда я наберусь, храбрости и расскажу всё, на что он острее отреагирует? На моё происхождение? Или на то, что ему достанется очень крепкий орешек? Больше трех ста лет выдержки. Ох, стыдоба-то какая.
И вообще, он сам виноват! Мои гормоны рядом с ним с ума сходят. Раньше, похоже, спокойно спали себе, вот и лезет подобная чушь в голову.
Взгляд заскользил по полным губам Вика, опустился на шею, где сильно бился пульс, потом на крепкую грудь, которую обтягивала серая рубашка. Выпуклость в брюках притянула мой взгляд, и я так остро захотела, чтобы он опрокинул меня на это покрывало, расстеленной на крыше, и страстно взял, что даже в глазах потемнело.
Та-ак, куда это мои мысли поскакали, надо бы остыть, а то не ровен час, я сама наброшусь на парня. Вот диву то будет, сама себя обесчестившая невеста. Не удержавшись, я расхохоталась, благо Вик подумал, что я потешаюсь над его словами.
Императрица всё-таки добралась и до Женивьев. Разговор между ними привел меня в холодную ярость, и очень захотелось открутить голову этой венценосной гадине собственноручно.
Холеные пальцы, усыпанные кольцами с крупными драгоценностями, медленно вращали ложечкой в чашечке с чаем.
— Как поживает твой отец дитя?
Императрица, как всегда, была само сочувствие и доброжелательность. Весь её образ так и кричал о том, что она воплощение света, даже наряд и украшения были исключительно белыми, золотыми и лишь слегка разбавлялись небесно-голубыми цветами.